Но больше всего я боюсь того… когда суета вокруг меня стихает, и я чувствую, как из глубины моего сердца выползает какая-то холодная леденящая кровь, глубокая бездонная пустота. Она вбирает меня в себя, как беспросветная чёрная дыра. Я не сопротивляюсь ей. Я не пытаюсь защищаться даже давними, уже поблёкшими воспоминаниями счастья и любви. Былой любви. Такой светлой, как солнце, и тёплой, как летний бриз. Я помню, как я была счастлива. Но тогда я и не подозревала, что существует эта ужасная, бездонная, холодная пустота, которую невозможно заполнить ничем. И даже дорогие моему сердцу воспоминания, попадая в эту бездну, теряют свой цвет, запах, яркость и умирают на глазах, как обожжённые холодным дыханием осени цветы. Мне кажется, я приближаюсь к неизбежному…»
Все эти изменения в её восприятии не прошли даром. Она всё чаще стала избегать людей, отказываться от еды, гулять одной где ни попадя. Она перестала смотреть за собой и порой выглядела неряшливо. В комнате у неё царил беспорядок – вещи были раскиданы вперемешку и скапливались в кучи. В углах даже завелись пауки, которые плели свои дымчатые, блестящие на солнце паутинки. А тем временем Моника выставляла в социальных сетях свои счастливые фотографии с Оскаром. Ульрике больше не могла это видеть. Казалось, что ей нет места на этом празднике жизни.
Психолог, к которому её отправил доктор, выписывал ей таблетки, которые она не принимала. И они скапливались у неё в большом количестве. От их приёма она всегда была сонной и вялой, а ей не хотелось себя так чувствовать. И без этого она утратила связь с реальностью. И, что было самым страшным, к ней стали приходить видения. Порой, сидя ночью у зеркала и долго глядя в него, она вздрагивала оттого, что за спиной проскальзывала непонятная чёрная тень. Тогда она как будто пробуждалась от полудрёмы и озиралась по сторонам. Но вокруг никого не было. Это было лишь видением. И она убрала злосчастные таблетки куда подальше.
Как-то она сидела за столом и смотрела на часы. Это были старинные бабушкины часы с циферблатом. Стрелки долго отсчитывали секунды, минуты до тех пор, пока они вдруг не встали. Это произошло как раз тогда, когда Ульрике смотрела на них. Она затаила дыхание и потом вымолвила:
– Не сопротивляться… не бороться…
Немного посидев на месте, она поднялась со стула и стала собираться. Ей казалось, будто бабушка пыталась с ней общаться через часы и призывала её навестить. Недолго думая, девушка поспешила к ней.