– В КПЗ – камере предварительного заключения.
– А что с ней будет потом?
– Если предъявят обвинение в течение 72-х часов, переведут в СИЗО – следственный изолятор.
– Кошмар! Бедная Зина!
– Танюш, уже поздно. Попробую поймать такси. Ты пока здесь меня подожди. Я быстро.
Пока Виктор ловил такси, ко мне подсел какой-то пьяный в хлам мужик.
– За сколько продаёшься, красавица? – спросил он заплетающимся голосом.
– Я не продаюсь. Оставьте меня в покое.
– Оно и видно, шалава. Идём. Здесь недалеко. Хорошо заплачу.
– Что вы себе позволяете? Вы меня не за ту принимаете, – возмущённо ответила я, совершенно забыв, что мой вид красноречиво свидетельствовал об обратном.
Мужик схватил меня за руку и потащил в кусты. Уцепившись одной рукой за сиденье скамейки, я стала громко звать на помощь. Буквально через минуту, которая показалась мне вечностью, появился Виктор. Ударив со всего маха мужика в челюсть, он в одно мгновение вырубил его. Послышался вой сирены милицейской машины.
– Витя, бежим! – крикнула я на ходу, и мы побежали через сквер в направлении набережной.
Забежав в какую-то подворотню, я сорвала с себя парик, стёрла ярко-красную помаду и тени, а боа затолкала в сумку, превратившись из проститутки в старомодную провинциалку. Виктор вернул кепку и шарф в исходное положение, превратившись в среднестатистического советского человека, и мы, взявшись за руки, изображая влюблённую парочку, направились к московскому мосту. О такси можно было забыть.
Мимо проехала милицейская машина, притормозившая метров за сто перед нами. Высунувшийся из неё милиционер, дождавшись, когда мы сравняемся с машиной, спросил, не видели ли мы случайно рыжеволосую проститутку или высокого мужчину плотного телосложения. Мы лишь пожали плечами и отрицательно покачали головами.
Светила полная луна. Дул лёгкий ветерок, гоняя пожухлую листву. Мы продолжали идти по направлению к моему дому, держась за руки.
– Вот так и в ту трагическую ночь я шла по этому мосту, и встречные машины обливали меня грязью, – сказала я, высвобождая свою руку. – А Борис Львович в это время, по всей вероятности, был уже мёртв.
Виктор притянул меня к себе, пытаясь поцеловать, но я поджала губы, не позволив ему это сделать.
– Витенька, прости! Но я люблю другого человека. Наверное, выгляжу в твоих глазах просто свиньёй. Ты столько для меня сделал!