Как только я подошла к калитке, изнутри дома раздался лай собак. Почти в это же время к воротам подъехал «Фольксваген гольф», на котором и приехали хозяева. Поздоровавшись, я помогла выгрузить им покупки из машины и донести до дома. В прихожей нас встретили две таксы. Одна была чёрного цвета, другая рыжая. Один из псов оказался отцом, а другой его сыном. Они были очень дружелюбными, но избалованными донельзя. Им разрешалось спать где вздумается, лежать на новом диване и даже есть сырое мясо, которое покупалось для них на центральном рынке, не сходя со своего места.
На звук открывающейся двери из кухни с мяуканьем выбежало несколько кошек разного окраса. Оказывается, Пал Палыч с Катей были большими любителями животных. У них в сарае каждый год появлялся новый приплод от приблудивших кошек, из которого некоторых они забирали домой, других подкармливали на месте, соорудив для них тёплое местечко для зимовки.
Катя направилась на кухню кормить кошек, а Том и Джером (так звали собак), получив чуть не по половине сырой курицы, нагло уселись на диване, уплетая лакомство.
Я обратила внимание на то, что в гостиной было много охотничьих трофеев, а на одной стене висела большая коллекция ружей.
– Вторая в Латвии по величине после Пуго, – сказал Пал Палыч, перехватив мой взгляд.
– Первого секретаря ЦК КП Латвии? – задала я уточняющий вопрос, ставя на стол бутылку водки.
– Его самого. Вон за то чешское ружьё, – он с гордостью показал на одно из ружей, – мне предлагали новые жигули, но я отказался. Присаживайся, Танюша, на кресло и выкладывай, что у тебя стряслось. Катюш! – крикнул он жене, усаживаясь во второе кресло. – Принеси нам что-нибудь закусить и две рюмки.
– Вы, наверное, знаете, в какую неприятную историю я вляпалась.
– Слышал от Сани. Как я понимаю, всё хорошо закончилось.
– Для меня – да. Но милиция задержала невиновного человека. Теперь ей грозит тюрьма. – И я начала рассказывать всё с самого начала.
Вошла Катя, неся поднос с закусками и две рюмки. Пал Палыч, деловито открыв бутылку, начал разливать водку.
– Спасибо, я не буду.
– Может, ты, Катюша, приголубишь рюмочку? – обратился он к жене. Так Пал Палыч любил называть этот процесс, обращаясь к женщинам.
– Пожалуй, – ответила та, пригубив рюмку и закусив кружочком докторской колбасы. – Ну, не буду вам мешать. Пойду обед готовить.