Но все же была одна девушка, к которой Алексей испытывал симпатию и возможно даже взаимную, но он понимал, что им никогда не быть вместе. Дело в том, что эта девушка, его соседка, которую звали Юля была проституткой. А он в принципе не допускал возможности близких отношений с девушкой легкого поведения. Поэтому дело дальше небольшого флирта не доходило. Наверно и Юля понимала, что она Алексею, ученому математику не пара и держала дистанцию. Алексею нередко хотелось ее сократить. А что? Проститутка и есть проститутка. Ей же все равно с кем спать. А тут даже симпатия между ними какая ни какая есть. Но Юля стойко пресекала его попытки сблизится еще до того, как Алексей успевал, что-то сказать. Наверно женская интуиция говорила ей о несерьезных намерениях Алексея, и она всякий раз находила способ уйти от общения с ним в такие моменты.
– Останусь холостяком, подумал он. И фиг с ним. Кто сказал, что перед смертью мне захочется пить?
Алексей помыл посуду и вернулся к себе в комнату. Глаза закрывались сами собой, и он снова лег в кровать и уснул до следующего утра.
Утром он чувствовал себя совершенно здоровым. Спать больше не хотелось. Организм полностью справился с вирусом.
Алексей зашел на кухню, открыл холодильник и долго задумчиво стоял перед ним. Захлопнув дверцу, он захватил старую потертую нейлоновую сумку, которую купила мама в далеких восьмидесятых годах и направился в ближайший магазин за продуктами.
Прямо у подъезда стояли несколько жильцов дома и успокаивали соседку с шестого этажа. Сергей не помнил, как ее зовут, но помнил ее дочку Машу. Маша училась в школе в классе пятом или шестом.
Алексей остановился, прислушиваясь к разговору.
– Да не плач ты, вернется она. Пошла к своим друзьям. Говорила высокая седая соседка в нарядном синем платье.
– Куда она могла пойти? На два дня? Ты подумай сама – девочке 12 лет!
– Милиция-то что сказала?
– Да вот она милиция. Женщина кивнула в сторону стоящего рядом участкового Славу.
Тот делал вид, что рассматривает свои ботинки. —В моргах нет, в больницах тоже. Ответил Слава, продолжая рассматривать ботинки.
– Ну вот и Слава Богу – жива значит. А молодежь сейчас знаешь какая! У них, как это – протест. Ага. Против всего протестуют. Скажешь им что-нибудь, а у них протест. Пойдет куда-нибудь к другу и там они вместе протестуют пока у родителей инфаркт не случиться или пока не проголодаются. Да. Тут у них протест сразу заканчивается. Перерыв на обед. А потом снова протестуют.