Бригада врачей приехала минут через десять. Алексею Ивановичу сделали несколько уколов, расписали рекомендации по лечению, а когда давление начало спадать, уехали. Глеб всё это время просидел рядом с постелью, ни на шаг не отходя от учителя. И лишь когда тот задремал под влиянием успокоительных и просто устав от пережитого, тихо вышел из комнаты.
– А где Зоя? – заглянул Глеб на кухню.
– Музыку свою слушает, – тяжело вздохнула возившаяся у плиты Катерина Васильевна. На лице её читалось беспомощное смирение. Никто, решительно никто в этом доме не мог справиться с маленькой возмутительницей спокойствия.
– Кажется пришло время серьёзно поговорить с этой меломанкой, – сказал Глеб и пошёл в комнату девчонки.
Зоя, продолжая чавкать жвачкой, покачивалась, сидя на подлокотнике дивана, дёргала ногой в такт бодрой мелодии и даже, кажется, подпевала. «А ей как с гуся вода!» – подумал Глеб и почувствовал, как вскипает в душе едва притихшая злость.
– Музыку выключи!
– Чё?.. – и недоуменный взгляд из-под вскинутых бровей.
– Я сказал музыку выруби! – Глеб повысил голос.
Но наглая девица и ухом не повела. Пришлось подойти и самому нажать на кнопку музыкального центра. Жалобно взвыв на последних нотах, музыка стихла.
– И чё?..
– Ни чё! – Глеб, мысленно уговаривая себя не кипятиться, склонился над девчонкой, опираясь рукой о спинку дивана. Та вызывающе вздёрнула подбородок. – Зой, ты понимаешь, что из-за твоей дикой выходки могла случиться беда, и не только с тобой? У Алексея Ивановича давление подскочило двести шестьдесят на сто двадцать! Ты понимаешь, что это значит? У него в любой момент при таком давлении мог лопнуть сосуд где-нибудь в мозге. А это инсульт. Зоя, у твоего отца мог случиться инсульт от переживаний! Ты это понимаешь?!
– Но не случился же, – легкомысленно пожала узкими плечиками девица.
– Ты когда прекратишь все эти выкрутасы?
– А тебе то какое дело? – вскинулась Зойка и вскочила с подлокотника. Всю её беззаботность и невозмутимость как ветром сдуло. – Ты вообще кто такой, а?! Ты по какому праву в мою семью лезешь, прихлебатель грёбаный?! Что тебе здесь нужно?!
Голубые глаза метали осколки льда, руки сжимались в кулачки. Почувствовав агрессию, Глеб перестал сдерживаться и перешёл на повышенные тона:
– Мне нужно, чтобы человек, которого я ценю, люблю и уважаю, мой учитель был жив и здоров и продолжал мирно и спокойно работать и лечить людей. А одна маленькая дрянь ежедневно ему душу выматывает, издевается над пожилым человеком!