33
Ну а исходя из всего того до сих уж пор на редкость многозначительно и веско вышеизложенного, самым так прагматичным, а оттого и на веки вечные полностью верным и окончательным решением данной проблемы, было бы разве что полностью и навсегда сходу лишить их всех, тех доселе нахапанных у народа несметных благ.
Кого это именно?
Да тех ведь самых господ, коие их себе донельзя уж самочинно присвоили разве что тем чисто паразитическим путем беспардонного хищничества и до чего откровенно более чем весьма зловредного барского варварства.
Их жизненной конвой всегда, видите ли, была именно та до самых еще костей, как есть отягощенная вековым обманом – сущая эксплуатация трудового народа…
По словам большевиков, давить бы их надо всех этих аспидов – аристократов и помещиков, то есть всех тех, кто, говоря «пролетарским слогом», высасывал все соки из крепостных крестьян и фабричных рабочих, собственно, и производивших материальные ценности, как и всевозможные предметы культуры.
И надо бы как раз про то вполне еще и вправду более чем всерьез на деле заметить, что до чего еще тяжко при всем том, обливаясь именно своим, а никак не чужим потом и кровью.
Да вот ведь, однако, этакого совсем уж невзрачного рода взгляды на всю ту, какова она вообще только ныне есть, необычайно широкую общественную жизнь должны были прийти откуда-то сверху и до чего явственно не из некой далекой страны.
34
Лев Толстой, написал великую книгу «Анна Каренина» и через все пятьсот лет ее будут точно также читать, причем с точно тем же самым превеликим удовольствием, да и через пару другую тысячелетий тоже непременно так явно найдутся большие любители древней литературы.
Однако вот уж в чем беда так беда промеж великих строк невольно затесалась самая отчаянная дурь, от которой чуть было весь белый свет разом трещинами не пошел.
И кто-либо, конечно, сходу возразит, что, мол, всего того было бы и близко никак явно еще недостаточно для того самого чудовищно же тотального сокрушения государства российского?!
Что правда то правда более чем, закономерным будет признать, что именно этак оно вообще и есть.
Да вот, однако, автору при всем том СОВСЕМ безрадостно и на редкость никак невесело думается, что победил бы тот злосчастный коммунизм по всему белу свету, а именно на всех тех пяти заселенных людьми континентах и читать Льва Толстого (в подлиннике), дозволялось бы далеко уж никак отныне вовсе не всем.