И прозывалось бы оно именно так: «О мерах по самому насущному предотвращению дальнейшего продолжения этой-то нынешней сколь еще чрезвычайно гибельной ситуации».
То есть, в тех отчаянно нелегких для всей большевистской власти условиях, когда то невероятно прожорливое население всей планеты срочно бы как-никак, а явно потребовалось попросту неминуемо начать на редкость решительно сокращать, эта власть более чем закономерно и пришла бы к «светлой идее» насильственной кастрации большей части новорожденных лиц мужского пола.
И ведь все это совсем обезличенно верно тогда бы осуществлялось разве что именно ради самого истинно наилучшего будущего всего человечества, поскольку то самое необычайно обильное деторождение во всем том дальнейшем попросту грозило выразиться в том еще отъявленно сумасшедшем переизбытке вечно голодных ртов.
Причем любое сопротивление было бы донельзя так жесточайше сходу подавлено и растоптано кирзовыми сапогами привилегированных частей отныне уж только ведь единственной в мире коммунистической гвардии.
И главное, именно этакого недюжего ума бравые действия, и были бы сколь естественно разом и призваны, до чего незамедлительно остановить, то чудовищно же бесконтрольное увеличение всей человеческой биомассы, которая при коммунизме точно бы жила (как и понятно) в самой полнейшей идиллии с довольно скромными ресурсами всей нашей планеты.
Причем то-то и оно, что значительно хуже подлых фашистов в этом вопросе самую что ни на есть весьма суровую принципиальность могли бы вот еще проявить именно те буквально доверху переполненные верой в свой светлый путь милые господа товарищи!
И довелось им быть еще хуже, как раз-таки, потому что были они дико враждебны всем, кто хоть на секунду позволял себе касаться острыми иглами критики хоть каких-либо суровых догматов их идеологии.
В то время как в нацистском государстве отдельные оговорки так строго явно не преследовались. Да и вообще при всей весьма отчаянно лютой преступности тот же нацизм извращенно и аморально сколь еще обиходно и крайне ведь выхолощено разве что только-то некогда и пожелал одного лишь донельзя вот более чем всеобъемлющего добра.
Правда добро это всецело предназначалось для одних лишь своих людей, а именно представителей той чисто арийской нации или максимум более-менее хоть сколько-то родственным ей народам.