.
Значит, все время Блокады в Петербурге были люди, которым с Большой Земли посылались ветчина, яйца, мясные консервы, сыры, – не говоря о крупах и хлебе? Причем эти продукты выдавались, и не такому уж малому числу людей. Несколько десятков тысяч советских начальников получали свои спецпайки и жили совсем не так уж плохо посреди вымиравшего города. Да куда там «неплохо»! Неплохо – это в плане снабжения продуктами. А они ведь к тому же вполне могли, и кое-что нажить – например, драгоценности, произведения искусства. Стоило все это недорого.
Другие же жители Ленинграда получали 125 граммов хлеба в сутки. Половину из этих «граммов» составляли «условно-сьедобные примеси».
Даже официальные цифры говорят, что в Ленинграде осени-зимы 1941 года расходовалось 510 тонн муки в сутки. Но элементарный расчет говорит, что для пайков, реально выдававшихся населению Города, нужно было всего 179 тонн муки26. На что же и на кого расходовалась остальная мука?
Таковы факты – во время блокады Ленинграда продовольствие в городе было. Вопрос, для кого оно было, а для кого продовольствия не было. Одни жили себе и даже наживали золото и картины, другие обречены были на смерть.
Добавлю еще, что «бывших» старались не вывозить из вымиравшего города, и например, вторая семья Николая Гумилева, его вдова и почти взрослая дочь умерли от голода. Если же «бывшие» выезжали из Петербурга, то их после Войны старались не пускать обратно.
Вот и получается, что Блокада укладывается в чудовищную, но вполне реальную и вполне логичную картину убийства города.
Казалось бы – зачем нужно убийство Санкт-Петербурга? Зачем новая волна смертей – и старых петербуржцев, и тех, кто только начал ими становится?
В том-то и дело, что логика тут есть, и беспощадная. Вспомним идею борьбы азиатского и европейского начал в России, – причем азиатское начало олицетворяется Москвой, а европейское – Петербургом. Эту мысль очень любил и совал куда надо и куда не надо Николай Бердяев, но, в общем, он только ярко иллюстрировал то, с чем принципиально были бы согласны если не все – то 90% людей его круга.
Трудно отделаться от мысли, что большевики мыслили так же – только знаки у них полярно менялись полюсами. Где у Бердяева был «плюс», у них «в Европе» располагался «минус». Вот и все!
Город, олицетворявший русский европеизм, следовало уничтожить.