– Эээ… Здравствуйте. Тут Алису Водовозову к директору вызывают. Срочно, говорят, – промямлила она. В горле вдруг пересохло, сердце заухало в груди. Она обвела взором класс, с первой парты третьего ряда медленно поднялась высокая светловолосая девушка и растерянно посмотрела на учительницу.
– Иди, Алиса, – Алла Ивановна взглянула на девушку поверх очков и строго добавила: – Раз тебя вызывают. К директору, – подчеркнула она последнее слово. Учительница была уверена, что раз вызывают, значит, Алиса что-то натворила. А ведь хорошистка, и туда же!
Алиса вышла. Нина Степановна направилась к ведру, стараясь ступать беззвучно, чтобы не упустить, о чем они там говорят, за ее спиной.
– Это я тебя вызвал, – услышала она голос Коли. Дошла до ведра, наконец, и стала смачивать тряпку, поглядывая на Колю с Алисой. Парень сидел на подоконнике, а девушка уперла руки в боки и взирала на него.
– Ну и зачем?
– Поговорить надо.
– Ты пока поговори, а я пойду, – девушка развернулась, но Коля ухватил ее за локоть.
– Это что еще за финт? – поинтересовался он.
– У меня урок.
– Прилежная девочка, когда кто-то рядом, – он кивнул в сторону Нины Степановны. – А как подкидывать мне любовные послания, так ты первая?
– Чего?!
– Того!
– С дуба рухнул? Башкой ударился?
– Если не ты, то кто?
– Да хоть кто! – вскрикнула взбешенная Алиса. – Ира Пономаренко, Аня Велтистова, Даша Клубина, Таня Симоненко!
– Спасибо за список, – улыбнулся парень. – Насчет Тани Симоненко я не знал.
Алиса прикусила губу, поняв, что наделала.
– Лучше бы ты, – сказал Коля, все еще улыбаясь.
Алиса переступила с ноги на ногу, стараясь не смотреть на Колю.
– А что там было написано? – спросила она, глядя в пол.
– Нарисовано сердце и в нем мое имя.
– Детский сад. Так делает только мелкотня.
– Вот я и подумал на тебя, малышка, – ласково сказал Коля, прищурившись и улыбаясь.
– Дурак.
Алиса резко повернулась и пошла к кабинету, а Коля остался сидеть на подоконнике.
Нине Степановне нужно было поменять воду в ведре. Когда она вышла из туалета, коридор был пуст.
Прозвенел звонок с шестого урока. Нина Степановна оставила ведро и швабру в подсобке, а сама спустила на первый этаж, подошла к двери продленки. Слышно было, как шумели дети. Она даже различила звонкий голос Катеньки, переливистый Анин и бойкий Димин. Украдкой заглянула в щелочку. Даша заметила ее – стояла у самой двери – и воскликнула: