– Может, и Лидка твоя. Откуда я знаю, кто именно из всей этой своры.
– Сам ты свора!
– Вечно выстроятся у коробки и пялятся, как я броски отрабатываю.
– Ты не броски отрабатываешь, а дурью маешься! – вскинулась девочка. – Так мама говорит.
– Замолкни. Музыку мешаешь слушать.
– И никто на тебя не пялится.
– Каждый раз делают вид, что мимо шли.
– Никому ты не нужен. И тем более Лидке.
– Пойду попла́чу об этом где-нибудь в уголке.
– Не помешало бы.
– Замолкни, я сказал! – повысил голос брат. Девочка обиженно надулась, скрестила руки на груди.
– Что тут у вас? – заглянула в комнату мама. – Женя, что случилось? Коля?
– Ему любовную записку написали, – сразу «сдала» брата девочка и показала на листок, самым жалким образом валявшийся на полу.
– Ну-ка, ну-ка, – мама зашла и подняла записку с пола.
– Да бред, – вставил Коля и включил музыку погромче.
– Кто это тебе пишет? – обратилась к нему мама.
– А? Я ничего не слышу.
– Кто пишет? – громче повторила мама. Она повертела листок в руках. Такие записки обычно младшеклассники друг другу подкидывают.
– Не слышу. Тихо говоришь.
Мама положила листок на стол и вышла из комнаты.
Она ждала, когда же сын остепенится, а сын все не остепенялся. Семнадцать лет парню. В этом возрасте себе профессию выбирают. Выпускной класс, вся жизнь впереди. А его волнуют только музыка в наушниках да баскетбол.
На дворе стоял октябрь, и мама как-то спросила Колю:
– Сейчас в баскетбол играешь. А вот снег выпадет, что будешь делать?
– В хоккей гонять буду. Тот же мяч, только маленький и плоский. Не боись, не пропаду, – и, посмеиваясь, сделал музыку в наушниках громче.
В общем, тяжело было маме с Колей. Не то что с Женей – отличница, покладистая девочка, веселая. А этот в наушниках или с мячом целыми днями. Бывало, совсем невмоготу станет, мама и говорит:
– И почему я тебя только Колей назвала, – вздыхает и качает головой, сидя на стуле у него в комнате. Коля тоже качает головой, лежа на кровати, но по другой причине – в такт музыке. – Вон у Лариски Коля – отличник, в очках, собранный всегда, вежливый такой.
И мама машет рукой на сына: «Что с тебя взять».
– Лучше бы Димой назвала. Был бы Димон. Тебе подходит, – думая, что тот не слышит, говорит она. А он снимает наушники и отвечает:
– Сейчас все можно. И имя поменять, и фамилию, и отчество. Сходи в паспортный стол, запиши меня Димоном, – и он мечтательно закатывает глаза: – Вот бы и отчество поменять. Стать каким-нибудь Димоном Эдуардовичем. А? Круто?