Устинович, не проронивший ни слова во время рассказа доктора, заерзал на стуле под его пронизывающим взглядом. В последнее время люди по-другому начали воспринимать действительность, и сейчас просто так отмахнуться от рассказа доктора он не мог. Тем более что перед ним не просто обыватель, а исследователь, врач, человек, заслуживающий доверия. Конечно, это пока никак не пересекалось с его работой, а уж тем более с запутанным делом об убийстве мэра.
– А я чем могу помочь? – нарушил свои размышления Устинович.
– Видите ли, как вас величают? – спросил доктор.
– Александр Витальевич.
– Александр Витальевич, дело в том, что здесь необходимо использовать тех людей, которые тесным образом были связаны с Сокольниковым по работе, в жизни. Но сами понимаете, мало кто захочет общаться со мной, доктором-психиатром. А вот с вами, в рамках следствия по делу, как раз наоборот, обязаны будут общаться. По сути дела, этот случай рядовой, обычный в нашей врачебной практике. Здесь дело в другом, у меня есть версия этого явления, но о ней я бы предпочел рассказать после некоторых экспериментов, уже надеясь на вашу помощь.
– А как вы себе представляете встречу, скажем, родственника Сокольникова с этим вашим больным?
– Ведь вы в рамках следствия можете на вполне законных основаниях вызывать людей, которые, по-вашему мнению, хоть как-то могут помочь в расследовании? – Николай Васильевич пытливо посмотрел на капитана.
– Разумеется. Но я уже опросил многих фигурантов, и мне пока, честно говоря, не за кого зацепиться.
– Вот поэтому я и предлагаю начать с брата Сокольникова – Николая. Насколько я знаю от самого Сокольникова, они были в прекрасных отношениях. Вот он-то нам может очень здорово помочь, вспоминая некоторые случаи из детства, про которые могут знать только они, и тем самым мы сможем проверить мою гипотезу.
Устинович пытливо посмотрел на доктора:
– Что за гипотеза?
– Весьма интересная гипотеза, но, как и всякая гипотеза, должна быть самым тщательным образом проверена. Ошибиться здесь никак нельзя. На кону моя честь и репутация и, наконец, работа, которой я очень дорожу. Все очень просто, Александр Витальевич, – Николай Васильевич заговорщицки наклонился через стол к капитану, – вы вызовете Сокольникова Николая к себе в кабинет и проведете с ним беседу в рамках дела, а потом предложите провести очную ставку, ну скажем, со свидетелем. И здесь самое главное, чтобы в интересах дела Николай ни о чем ни с кем не разговаривал. Возьмите с него подписку о неразглашении данных по делу до конца следствия. А на очную ставку мы его пригласим в больницу, нормальную больницу. Я договорюсь на 2—3 дня об отдельной палате для своего пациента. И еще. Мне необходимо присутствовать при вашей беседе с братом Сокольникова. Его надо подготовить к нештатным ситуациям, которые могут возникнуть при встрече.