На этот раз однообразие сменявших друг друга передач, каналов, лиц и их коммерческих теней, честно отрабатывавших контракты своих хозяев даже после их скоропостижной смерти, привело к полной потери ориентации во времени. Нефть дорожала, очередной тайфун – Марина, Катя, Иоланта Петровна – превращал Америку в Атлантиду, доллар и евро устраивали глобальные разборки, повергая аналитиков в шок, и только зубная паста по-прежнему героически жертвовала свой кальций в пользу половинок куриных яиц. Каждой трагедии своего героя! Каждой сенсации свою жертву! Борьба добра со злом на этом не заканчивалась, и легионы прокладок и тампонов в кровопролитных сражениях, в перерывах между тщетными оскароносными попытками заставить меня поверить в семейное счастье директора фабрики (и просто матери-одиночки) и слесаря-алкоголика, отстаивали право женщин всего мира носить белое, тонны жевательных фруктов очищали зубы после каждого приёма пищи, а волосы блестели и вились даже зимой.
В стандартный эфирный набор был включён и пошлейший дятел, полчаса низводивший бессмертное произведение Россини до уровня обыденного фона для идиотской сцены погони, призванной рассмешить всех, но не каждого. Хотя сразу после этого культурного преступления кот и мышонок проделывают аналогичные трюки, но уже под произведения Ференца Листа и Иоганна Штрауса, и они бесподобны. Наткнуться на героев Котёночкина показалось большой удачей, потому как эта вершина для западной киноиндустрии недостижима: вся предшествующая ей мультипликация погони доведена до абсолютного совершенства, хотя и начиналась как подражание.
Так в виртуальных блужданиях от шедевра до ширпотреба я провёл на диване шесть дней. Иногда мне доводилось прокладывать замысловатые маршруты к холодильнику либо уборной, экстренный случай предусматривал посещение супермаркета. Но пока ничто не предвещало того, что мне придётся покинуть своё убежище: на полу в зале лежала коробка чипсов, несколько упаковок солёных орехов и двадцать бутылок различного лимонада; в холодильнике разместились две банки арахисового масла и три батона; в морозильной камере ждали своей очереди по четыре пачки вареников с творогом и картошкой. Последние я поначалу варил с сюрпризом, и вкусовые рецепторы бунтовали, когда внутрь посыпанного тростниковым сахаром творожного предательски проникала начинка от картофельного собрата. Но уже через три дня я делал full mix