В перерыве между действиями Виктор Харитонович представил Лионелле актеров первого и второго составов. Она запомнила примадонну Петрушанскую, которая играла няньку Марину, ее дублершу, дебелую супругу худрука Веру Магит, и двух Сонь: плотную Самоварову и милое создание с грациозной шейкой – Анжелину Зорькину. Более разных Сонь представить было невозможно. Профессора Серебрякова, ее мужа по пьесе, играл пожилой актер Кондрюков, который идеально бы подошел на роль старика-лакея Фирса в «Вишневом саде» Однако подбор актеров – дело режиссера, а с ним, как известно, не спорят.
По окончании читки второго действия Карина Кропоткина обратилась к Магиту с просьбой:
– Можно уйти пораньше?
– С чего это вдруг? – удивился тот.
– Сегодня вечером я занята в «Вие».
– А где Костюкова?
Из-за шкафа вышла полная женщина со скрученным пучком волос и в вязаном пончо:
– Костюкова на больничном. Панночку играет Кропоткина. Разве не вы ее вызвали?
– В первый раз слышу! Костюкова когда-нибудь бывает здоровой?! – сверкнув глазами, справился Магит. – Скажите мне, Терехина!
Женщина в пончо вернулась на свой стул за шкафом, и оттуда прозвучал ее голос:
– Я – завтруппой, а не господь бог.
Сбавив тон, Магит оглянулся на Лионеллу и указал взглядом на женщину:
– Кстати, познакомьтесь, наша завтруппой – Елена Васильевна Терехина.
Та кивнула, и Лионелла ответила тем же.
– Ну так что? – напомнила о себе Кропоткина.
– Идите, – нехотя проронил Магит. – Хотя могли бы и задержаться. Времени до премьеры мало, а до спектакля еще три часа.
– Хочу внутренне настроиться, вжиться в роль, – сказала Кропоткина.
– Побойтесь бога, голубушка! – одернула ее Петрушанская. – Во что там вживаться? У вас всего несколько фраз. Пять минут в гробу помотают, и вся недолга.
– Маленькие роли играть сложнее! – занозисто возразила Кропоткина. – Но вам этого не понять: вы таких не играли.
– Что?! – Петрушанская переменилась в лице и оглядела присутствующих: – Я не играла? Да я после училища пять лет с «кушать подано» выходила и свое место под солнцем заработала потом и кровью. А в ваши годы, голубушка, играла героинь в первом составе, а не на подмене, как вы.
– В мои годы, может, и играли, – огрызнулась Кропоткина. – А в свои годы старух играете.
– Это грубо, – отчетливо проронила Лионелла, и все взгляды обратились к ней.