– Посмотрите, нужно ли вам что-то, кроме обычной обстановки.
Как и было приказано, я открыл правую дверь и оглядел просторную комнату. Здесь обнаружил широкую кровать с балдахином, комод, письменный стол. Замер на секунду. На столе лежала флейта. Сжал зубы.
– Благодарю. Мне ничего не нужно. Я должен осмотреть и ваши покои.
Лира кивнула и отошла, пропуская меня вперёд. Это не было простым любопытством. Я ещё плохо знал, что значит быть аран-тал, и потому хотел сделать всё так, как меня учили.
Вторая спальня казалась отражением первой. Такие же обои из голубого шёлка. Просторная кровать, стол и шкаф. Я открыл его, осмотрел полки. Ощупал матрас.
– Мы будем в пути три дня. Вообще-то можно меньше, но талах** Райне просил меня собрать кое-какие материалы по дороге. Надеюсь, у вас нет воздушной болезни? – обернувшись, я заметил тень беспокойства на красивом лице.
Намэ надо мной смеялась.
– Не знаю. У нас есть три дня, чтобы прояснить этот вопрос.
Намэ постояла некоторое время молча, будто что-то выискивая в моём лице, потом направилась в комнату, чтобы положить на кровать кейс с личными вещами, и снова выйти.
– У вас вещей нет? – спросила она.
– Нет.
Намэ закусила губу и пошла в рубку. Я последовал за ней.
– Умеете управлять крепостью? – спросила она, опускаясь в кресло перед пультом.
Я кивнул.
– На такой скорости постоянно контролировать полёт не понадобится, но если произойдёт что-то чрезвычайное, возможно, вам придётся взять на себя управление.
– Я читал инструкцию.
На секунду её тонкие брови сползлись к переносице, но лицо тут же разгладилось.
– Попробуйте, – намэ встала и уступила мне место.
Я устроился в кресле – гораздо удобнее того, что стояло в учебной рубке при зиккурате. Всё здесь казалось новее и как-то… изящнее?
Опустил руку на гладкую поверхность пульта и легко провёл по нему пальцами. Замигали разноцветные индикаторы. Прикрыл глаза, вслушиваясь в атмосферу вокруг корабля. Свистнул у самого уха ветер – будто сам я стал крепостью.
А затем я увидел, как мы медленно поднимаемся вверх. Ещё несколько минут – и по сторонам поплыли белёсые клочья облаков.
Я повернул ладонь, открыл глаза и встал.
Ничего особенного я не сделал. На занятиях нас учили выполнять развороты под сто восемьдесят и пике почти до земли, но я не видел смысла устраивать представление.