Отсутствие даже теоретической модели правильного поведения показывает, что ситуация была безвыходной, но в подобных случаях дистанция между идиотом и гением стирается. Все получилось так плохо не по причине некомпетентности властей (хотя и она совершенно непохвальна), а потому, что политический террор – это дьявольское изобретение, благодаря которому государство оказывается в клещах невыносимой антиномии. Государство не имеет права отказаться от защиты попавших в беду граждан, и в то же время государство не имеет права на самоупразднение, а именно этой платы террористы требуют за спасение заложников.
Вместо того «стокгольмский синдром»[Stockholm Syndrome (англ.) – взаимная или односторонняя симпатия, возникающая между жертвой и агрессором в процессе захвата и применения, или угрозы применения, насилия. Под воздействием сильного шока заложники начинают сочувствовать своим захватчикам, оправдывать их действия и в конечном итоге отождествлять себя с ними, перенимая их идеи и считая свою жертву необходимой для достижения «общей» цели. Вследствие видимой парадоксальности психологического феномена, термин «стокгольмский синдром» стал широко популярен и приобрел много синонимов: известны такие наименования как «синдром идентификации заложника» (Hostage Identification Syndrome), «синдром здравого смысла» (Common Sense Syndrome), «стокгольмский фактор» (Stockholm Factor), «синдром выживания заложника» (Hostage Survival Syndrome) и др. Авторство термина «стокгольмский синдром» приписывают криминалисту Нильсу Бейероту (Nils Bejerot), который ввел его во время анализа ситуации, возникшей в Стокгольме во время захвата заложников в августе 1973 года. Механизм психологической защиты, лежащий в основе стокгольмского синдрома, был впервые описан Анной Фрейд (Anna Freud) в 1936 году, когда и получил название «идентификация с агрессором».] овладел не только заложниками, но также общественностью и СМИ. Последние преуспели в передаче зрителям и слушателям всего того ужаса, который переживают жертвы Басаева, вынужденные идентифицировать себя со своим палачом. Но, используя все средства «телевизионной реальности» для показа одной стороны антиномии – «необходимо спасать людей», – СМИ совершенно безмолвствовали о другой ее стороне: «необходимо спасать то, без чего вообще невозможно будет спасать людей в будущем, то есть государство, волю которому не может диктовать горстка решительных негодяев».