– Нет, друг мой, устали я не знаю. Просто поиграй мне на прощание чуток.
Вот, юнец дудочку опять из-за пазухи достаёт, и – понеслись трели неземные… Златогривый дружелюбно тихо заржал. А дудочка запела: «Пора, пора, друг мой, лети уж, Бог с тобой!» Взмахнул огромными крылами златогривый конь и взвился в высокие небеса.
Но, недолго продолжались их счастливые встречи. Однажды, в ненастный осенний вечер, подкараулил их Чёрный Колдун. Только пастух вскочил на златогривого коня, вот он уж ногу в стремя вдёрнул и подался наверх, вперёд, всем телом готовый к скачку, как злодей на лету его с силой хладнокровно оттолкнул и, перехватив скакуна, погнал его высоко в ночное небо.
И пал юнец на лету, ударяясь головой о серый острый камень. Алой кровью обагрился камень. А пастух, теряя сознание, точно в бреду повторял:
– О! Где ты, друг мой златогривый, приди! Приди ко мне на помощь и рану мою исцели, ведь ты божественной силой обладаешь. Я не хотел тебя делить ни с кем, прости меня, мой златогривый конь, если сможешь. Только я не виновен в этом.
А дудочка пропела: «Я в тайне наш секрет держал, так Бог меня за жадность наказал».
И внял конь мольбам его. Поднялся круто на дыбы и скинул злого седока. Слетел злодей на грешну землю, и мокрого места от него не осталось. А Златогривый плавно и бесшумно рядом опустился. Со рта пена сыплет, со шкуры капает пот. Юнца обнюхал, слизал шершавым языком запекшуюся кровь с лица… Тот на миг очнулся, очи синие открыл, приподнялся навстречу другу, но сражённый резкой болью снова упал. Златогривый сразу понял, что друга потерял. В последний раз он на него взор свой направил, издал прощальный клич и вдруг из ало-красного стал белоснежным конём. И грива золотая тоже белоснежной стала, лишь осыпала пылью золотой юнца. Затем он в небо взметнулся белой стрелой, могучие крылья сложил и камнем на землю рядом с другом пал.
Так трагично окончилась дружба пастуха и златогривого коня. Зависть людская сгубила их. Опустим головы и поскорбим на миг. Но всё же, дружок, за них не переживай. Их души в едином облаке слились и, над землёй воспарив, к солнцу и к Богу Зевсу унеслись. Юнец в хоре ангельском на трубе трубит чудесные трели, а Бог Зевс коню благоволит. Им хорошо там, в счастливых грёзах.
И ведь не зря, поднимая головки в небо, дети радостно кричат: