хают на земле все войны и споры-раздоры. Переходит на оранжевую, прекращаются эпидемии и болезни. А на зелёную перешел, так вообще, все люди стали неуязвимыми для любой заразы. Ступил на голубую дорожку – помахал ручками, и воздух стал чистым и свежим, атмосфера земная очистилась, озоновый слой восстановился, чёрные дыры закрылись. Перепрыгнул на синюю дорожку, и задрожали в испуге чёрные маги и колдуны, растеряли свою силу. И тогда он легко перелетел на фиолетовую дорожку. И возрадовалась душа его от спокойного созерцания, словно на поляне из колокольчиков оказался и даже услышал их нежный перезвон. Вдруг, голос раздался ласковый: «Только чистым добрым душам позволено пройти по радуге. Выше, только моё царство, бело-золотое.»
Слушая песню из сказки «О старом пианино», даже взрослый может потянуться за носовым платком:
Внутреннюю музыку послушай,
Поздно ночью, или утром рано,
Плачут неприкаянные души,
Позабытых кем-то фортепьяно.
Сколько нас, потерянных для света,
Давших небесам обет молчанья,
Как в плену, томится в кабинетах
Без любви, без звука, без признанья.
Неужели тишину нарушит
Звук пилы, совсем не музыкальный,
И взлетят потерянные души,
Став частицей музыки астральной…
Если б кто-то, безрассудно-пьяно,
В кабаке, иль в ресторанном зале,
День и ночь играл на фортепьяно!!!
Это лучше… чем рыдать в астрале!
От стихотворной лирики Инесса Ильина пришла к произведениям высшей степени сложности и ответственности, к одному из главнейших жанров фольклора – сказкам для детей и взрослых. И судя по «Книге сказок…», достигла успеха в этом жанре. На мой взгляд, иначе не могло и быть. Инесса – при всей трезвости её взглядов на окружающую действительность – человек, как бы «не от мира сего», «инопланетянка», вдохновенно привносящая в наш окаянный мир гармонию истинной красоты, доброго согласия и безграничной веры.
Закрываешь книгу и понимаешь, как тебе не хочется возвращаться к рутинной действительности из этого мира грёз, из фантастических странствий по неизведанным краям, мгновенным и красочным, как сны детства, в купелях
которых крестилась твоя невинная душа. И долго ещё остается в памяти ощущение трогательной беззащитной искренности автора, которое опасаешься стереть неосторожным грубым прикосновением, как яркую пыльцу с крылышек экзотической бабочки.