– Вам тоже кажется, что сейчас вы в океане из бесконечной тревоги, из которой так просто не вылезти на берег, да, Кэрри?
– Да, доктор, именно так, – с неохотой признает она и вздыхает.
– Мне очень жаль, что все было именно так, действительно жаль. Может, вы уже думали о том, для чего жизнь создала для вас этот опыт?
– Может, как раз для того, чтобы я обратилась к вам, доктор? – ее губы кривятся в ироничной улыбке. – Чтобы рассказала всю историю от начала и до конца, такой, какой ее помню. Мне ведь кажется, что, когда смотришь внутрь себя, собственная история такая понятная, без пробелов, но теперь я в этом не уверена.
– В чем именно не уверены, Кэрри?
– В том, что я ее правильно запомнила.
– Почему вас волнует этот вопрос?
– Я не уверена, что из моих воспоминаний объективная реальность, а что интерпретация. Более того, ведь интерпретировала же я события тогда, когда они со мной случались, то есть тем умом или ребенка, или подростка, или уже взрослой, но значительно менее зрелой, чем сейчас, а теперь я хочу посмотреть на собственную жизнь как плавный рассказ без пауз и пробелов, чтобы понять, кто я и куда иду, чтобы те интерпретации, которые создал мой менее спокойный ум ранее, заменить на более конструктивные. В этом же есть смысл, доктор?
– Да, есть. Совершенно с вами согласна. Но зачем тогда вам я с вашим-то умом?
– Чтобы не отвлекаться, доктор. Мне нужен кто-то, кто не позволял бы мне уходить в философские размышления, не позволял бы включаться моим психологическим защитам, а удерживал бы весь фокус повествования на его основной мысли.
– И как бы вы ее сформулировали, Кэрри? Основную мысль вашего повествования?
– Я хочу последовательно рассказать историю своей жизни от начала и до настоящего момента, чтобы пересмотреть более осознанно свои интерпретации, проститься с тем, с чем пришла пора проститься, и таким образом очистить место для новой себя.
– Что значит «новая Вы»?
– У меня такое чувство, что в людях очень мало собственного огня, собственной воли, осознания своих истинных потребностей и желаний. Мы все живем прошлым. Оно – наш фундамент, но и груз, наслаивается на сознание, как старые чертежи. Видели когда-нибудь почти прозрачную бумагу для того, чтобы копировать рисунки и чертежи?
Поворачивая голову ко мне, она выжидающе смотрит на меня. Я киваю и только после этого она продолжает: