– Он точно дома? – спросил я и приоткрыл дверь автомобиля.
На улице шумел ветер, по крыше ритмично барабанили дождевые капли. На последнем этаже старой пятиэтажки я заметил тускло горящий свет, само окно было неплотно занавешено шторами.
– Так точно, салага, – чуть погодя отозвался капитан. Он сосредоточенно смотрел в бинокль.
– Вот ведь колдун! – восхитился я, разглядывая потемневшее небо. Дождь усиливался, ветер подхватил охапку листьев и облепил ими лобовое стекло. – Какой ливень устроил!
Капитан хмыкнул, не отрываясь от бинокля.
– Не говори ерунды, – буркнул он. – Не колдун, обычный шарлатан. А это, – капитан постучал по стеклу костяшками пальцев, – просто прихоти погоды.
Я пожал плечами и принялся заряжать пистолет. «Ага, не колдун», – подумал я. Тот, кого мы шли задерживать, в объявлении называл себя скромно – «Словесник» и утверждал, что умеет исполнять желания. Мы наблюдали за ним давно, но, чтобы сам он покинул квартиру, такого не случилось ни разу. К Словеснику же ходили самые разные личности. Были это солидные люди в деловых костюмах, были люди попроще, вроде студентов, обычных работяг и случайно зашедших алкашей. Однажды в домофон к Словеснику позвонила группа людей в кожаных куртках и солнцезащитных очках. С собой у них были биты, а у главаря – скрываемый в полах пальто автомат. Мы не могли вмешаться, рискуя провалить операцию. Несколько раз к нему приходили пары и даже целые семьи. Поначалу капитан считал Словесника простым мошенником, держащим притон, или торговцем, связавшимся с мафией. Но вот когда мы поняли, что из пришедших к творцу не возвращался никто, капитан забил тревогу.
«Да он же маньяк! – уверял он начальство. – Может, там склеп, а мы тут сидим, время тратим!»
Начальство разводило руками, велело продолжать наблюдение, обещая когда-нибудь выдать ордер на обыск. Вот тогда капитан решил взять дело в свои руки.
«Мы накроем мерзавца, салага! – говорил он с одержимостью. – Вот увидишь, еще премию за поимку опасного преступника получим».
Я лишь кивал, украдкой насмехаясь над этой затеей. «Награду за самоволку нам точно не выдадут», – подумал я, но все же согласился. Может, мне стало жаль старого капитана, или вспомнилось объявление об исполнении желаний, запавшее в память, и я все-таки решился пуститься в авантюру.