Неделю за неделей, многоликая смерть продолжала забирать свою безжизненную дань, вынудив выживших устроить крематорий и свой собственный склеп. С Верой остался только папа. Его дочка всегда была веселым и жизнерадостным ребенком, но смерть матери, мрачные лица окружающих, и отсутствие неба, делали своё чёрное дело. Девочка стала замкнутой и почти не разговаривала. Отец как мог пытался приободрить свою любимою дочку, но ему это почти не удавалось. Так на пороге смерти оказалась и маленькая Вера, последний лучик света для её отца, в этом угасающем склепе.
Он проводил всё своё время рядом с дочерью. Что-то рассказывая пока она была в сознании, и отчаянно молился, когда она засыпала тяжелым, вязким сном. В один из таких, столь похожих друг на друга дней, Отцу Веры показалось что смерть отступила от её ложа. Она приподняла голову, а в глазах, заиграла частичка того живого блеска, который раньше никогда её не покидал.
Но это смерть приподняла её голову и напоила своей мёртвой водой, позволив девочки попрощаться. Те последние слова, произнесённые дрожащими, пересохшими губами, рвали её отцу душу, но и они же предавали ему сил в пути.
– Папа, я не хочу умирать, ни здесь, ни в этой яме. Пожалуйста, отнеси меня домой…
Утром маленькой Веры не стало.
По установленным правилам, отец Веры должен был отнести тело дочери в помещение крематория или позволить это сделать другим. Но он целых три дня никому не позволял к ней приблизится, и лишь после, сам предал её тело огню, а прах поместил в алюминиевый термос.
Андрей и сам не знает почему заглянул в эту кабинку. Быть может, чутьё сталкера велело проверять любые помещения где может скрываться опасность, а может, его привлекла относительно целая дверь, лишь выцветшая, но не тронутая ни взрывами, и мародерами. Они явно были здесь первыми.
– Андрей, ну что у тебя там? – спросил Игорь, ведущей группы. Он только что обследовал всю квартиру. Нечего, такие же развалины, как и во всём подъезде, как и во всём городе.
– Тут туалет! – шёпотом ответил Андрей. Его автомат был не по уставу выпущен из рук, и повисал на ремнях. Андрей знал, нельзя ни на минуту терять бдительность и забывать где ты находишься, пока ты не в убежище. Но сейчас, в эту самую минуту, в его душу, закралось маленькое, безумное желание