Да и хозяин этой комнаты «на пути в рай» тоже был безупречен. Темно-серый костюм отлично на нем сидел, а ворот белой рубашки так плотно облегал шею, что, казалось, мог придушить его. Галстук был подобран в тон костюму, а в начищенную поверхность ботинок наверняка можно было любоваться как в зеркало. Каждая линия и штрих, – все такое ровное и уместное. Глеб Левин был приятен как для глаз, так и для эмоционального восприятия. Даня уже не раз замечала в себе привычку сравнивать его с Зотовым. Может, это был отпечаток профессиональной деградации, а, может, обычное любопытство познания. Все же оба были гендиректорами и ее начальниками, но кардинально друг от друга отличались. Так в Левине напрочь отсутствовал искусственный лоск, которым каждодневно щеголял Зотов. Бывший начальник Дани был привлекательным мужчиной, но его привлекательность была какой-то ненатуральной, как подслащенная вода с красителями. Левин же был приятным, «вкусным» и… «полезным для здоровья».
– Доброе утро. – Даня, несколько оробев, хотя это было и мало заметно, присела в предложенное кресло. Второе стояло напротив – около пристроя к основному столу гендиректора. Этакий уголок для посетителей.
– Доброе. – Глеб, не переставая улыбаться, занял собственный стул. В отличие от остального образа в улыбке мужчины отсутствовала складность – не было той идеальности, которой обычно пытаются добиться, чтобы расположить к себе. Профессионализм, но в то же время иллюзия искренности. Улыбка же, адресованная Дане была чуть кривоватой, заговорческой, а потому настоящей. Честно говоря, ей это льстило. – Вы изменились. И в этом образе выглядите великолепно.
– Спасибо. – Даня шевельнулась, и волосы, мягко коснувшись щеки, скользнули по плечам. Сказать по правде, ощущение ей нравилось. Словно еще один уровень свободы. Она с удовольствием убрала волосы за ушко. Может быть, даже слишком кокетливо.
Улыбка Глеба стала шире.
В кресло напротив плюхнулся Яков. Злобный «зырк» из-под белесых волос мгновенно отрезвил Даню. Она и не заметила, в какое умиротворение погрузили ее мягкое освещение просторного кабинета и приятные тональности голоса Левина.
– И тебе здравствуй, – сдержанно поприветствовал племянника Глеб. Его улыбка увяла.
– Угу.
– Может, хотя бы «привет» мне скажешь?
– А, может, сразу к делу? У тебя же встреча намечена. Ты же вспухнешь, если слава о твоей пунктуальности окажется полной лажей.