— Ваше Высочество, — с укором
произнес Поль. — О каком унижении вы говорите?
— Молчи и слушай, — Кайл
предупреждающе поднял руку. — И не перебивай. Я знаю Королевство и
народ лучше, чем ты и все они вместе взятые. Мое изгнание не прошло
даром. И я скажу. Скажу, что будет… Особенно после того, как
вмешался твой отец. — Тяжело дыша, Кайл вновь замолчал и закрыл
глаза. Глядя на его заострившееся лицо, Шаддан с силой сжал
кулаки.
— Ты пил свое лекарство? — с нажимом
спросил он, подавшись вперед. — Кайл?
Вздрогнув, тот открыл глаза и
пристально посмотрел на него неожиданно ясным и острым
взглядом.
— Ты хочешь сказать, свой яд? —
саркастически усмехнулся он. — Нет. Пока — нет. Еще успею.
Похолодев, Шаддан непонимающе
нахмурился и тихо спросил:
— Что ты имеешь в виду?
Объяснись!
— Отошли Якира с Мариэль в Барсетал.
Дай им человек пятьдесят. Пусть позовет Карла, — не ответив, велел
племянник. — Этому стервятнику тут самое место. Хочу посмотреть ему
в глаза. А девку запри внизу. Посмотрим, что он будет делать…
— Не нужно так поступать с моей
матерью! — в голосе Поля прозвучал гнев.
— А то что? — Взяв его за грудки,
Кайл притянул мальчика к себе и провел ладонью по его груди. — Ах
вот что… — Достав из нагрудного кармана пузырек, он взял его двумя
пальцами и поднес к глазам. — Маленький подарок от Карла, не так
ли?
— Вы знаете, что я бы не сделал
этого, — спокойно ответил Поль, отстранившись и расправив смятый
камзол. — А он знал, что вы найдете. Это — ответ.
Кайл понимающе кивнул и, не глядя на
Шаддана, с угрозой процедил:
— Я отдал приказ, дядя. Иди и
исполняй.
* * *
Найдя на столе оставленное слугой
письмо, Лирамель выхватила стилет и вскрыла конверт. Руки ее
дрожали так, что витиеватые строчки рябили перед глазами, так что в
конце концов пришлось сесть и положить бумагу на стол.
Якир благополучно доехал с Мариэль
до Белого Замка. Он нарушил приказ Карла, проигнорировал угрозы
Кайла и совет Шаддана и сделал то, о чем просила она. Теперь дочь
находилась дома и в безопасности. Родные стены были для нее лучшей
защитой от посягательств Фирсара.
Выдохнув, Лирамель накинула на
голову шаль и встала на колени. В ее душе теснилось еще много
страхов, но все они пока отстояли далеко. Сейчас ей хотелось просто
помолиться и поблагодарить Бога за все, что пришлось пережить на
пути, который она прошла с того самого дня, как промокший насквозь
Бама жалобно замяукал под дверью их с братьями дома. Четырнадцать
лет промелькнули как один день и в то же время стали для нее целой
вечностью. Жизнь незаметно отмерила половину.