К тому же век для местного перла, в отличие от добытого в других
местах, – не срок, он умирает, тускнея, не раньше, чем через
несколько столетий. Правда, купленный мной жемчуг был самый обычный
– белый, но крупный и формы идеального шара.
На обратном пути нам снова не повстречалось ни одной прекрасной
аборигенки-паури. «Либо они все попрятались, когда узнали, что в
Монтосел прибыл „Небесный странник“, либо здесь их попросту нет», –
думал я, слыша за спиной недовольное бурчание Родрига Бриса, тоже
разочарованного.
Возле открытого грузового люка в борту «Небесного странника» нес
вахту Энди Ансельм. Он разговаривал с каким-то человеком, судя по
внешности, матросом с летучего корабля.
– Ты, случаем, не с «Мантельского удальца?» – поинтересовался я
больше на всякий случай.
– Да, господин Сорингер, – немедленно отозвался он.
– Капитан на борту?
– Да, господин Сорингер, – не стал он ничего менять в своем
ответе.
– Николь на «Страннике?» – обратился я уже к Энди.
Николь – девушка своенравная, и я опасался, что за время моего
отсутствия она отправилась в Монтосел. И если есть здесь красавицы,
правда, прячущиеся непонятно где, так почему же не быть и
красавцам? А там и до беды недалеко.
Одно можно было сказать точно: если она и ушла, то не в компании
с Миррой. Подруга Энди только за время нашего короткого разговора
успела дважды уже взглянуть на него с высоты борта: чем это там ее
любимый занимается? Не подкралась ли к нему тайком коварная
обольстительница?
– Да, капитан, она на корабле, – ответил Энди с некоторой
небрежностью, явно рисуясь перед матросом с «Мантельского удальца»:
мол, он уже столько всего прошел со своим капитаном, что может себе
это позволить.
* * *
Я обнаружил Николь лежащей на постели лицом вниз, и плечи у нее
часто вздрагивали.
«Снова она видение той девицы из пенала вызывала, – с тоской
подумал я. – Нет, я его обязательно выкину! Только не на глазах у
нее, иначе поссоримся. В конце концов, вещь маленькая, она и
затеряться может, якобы».
– Николь, – усевшись на краю постели, я осторожно погладил ее по
голове. – Ну нельзя же так убиваться! Эта девушка умерла
тысячелетия назад. Смотри, какие я тебе красивые бусы купил!
Николь повернулась ко мне, и глаза ее действительно были полны
слез.
– Люк! – с трудом сказала она дрожащим от смеха голосом. – Ты
только почитай, что пишут в этой книге! – Николь снова уткнулась
лицом в подушку и, всхлипнув, засмеялась снова.