– За какой рукописью?
Вдова звонко засмеялась.
– Да за той, которую ты, в страхе перед обыском, принес мне на хранение. Про твоего дядю Эрвина.
Ах вот где она лежала, подумал Пээтер с удивлением и грустью – а ведь он перерыл всю квартиру в поисках романа, который должен был принести ему бессмертие. Если бы он встретил Ингрид раньше… Да, а что от этого изменилось бы, спросил он тотчас у себя – по идее, ответить ему должен был внутренний голос, но тот деликатно молчал, не хотел, наверно, мешать флирту. (Неужели это флирт?). В советское время можно было надеяться, что литература способна принести человеку славу, а сейчас… Сейчас ценились только «Туманные истории».
Но ведь вопрос, на самом деле, был задан совсем с другой целью.
– Ну да, хорошо бы вернуть, – сказал он осторожно.
И немедленно почувствовал на себе быстрый, оценивающий взгляд. (Смотрит, гожусь ли еще на что-нибудь, подумал Пээтер. Как будто у самой богатый выбор!)
Рядом, кажется, шло такого же рода внутреннее обсуждение, завершившееся адекватным резюме – за дуру принимать Ингрид не стоило, все-таки бухгалтер.
– Можешь зайти хоть сейчас. Если, конечно, не спешишь домой к новой жене.
Пээтер вздохнул. Свобода, бордели… Но, с другой стороны – грязное белье. Может, Ингрид даже готовить научилась?
– Не спешу, – произнес он с расстановкой.