Наверное, это про таких, как я, обычно говорят «хочется обнять и плакать».
– Мась, подожди мну, я сейчас губы подкрашу и догоню тебя! – голос такой нежный, почти сахарный. У Катьки всегда такой. Говорит что-то, а кажется, будто сахарный сироп льется.
– Хорошо, зай, мы с Игорем будем в раздевалке тебя ждать, – ответила ей Таня таким же сладким полушепотом. Только ее голос уже не был похож на густой сахарный сироп. Скорее на что-то совсем легкое. Взбитые сливки со сладкими лесными ягодами или разноцветный воздушный зефир, который продают на вес в торговых центрах.
– Викусь, тебя сильно Игорь мячом задел, да? – сочувственно протянула Катя.
Она уже стояла рядом со мной и рылась в большой сумке. Она открыто и уверенно смотрела на себя в зеркало, поправляла волосы и брови, вытягивала губы. А я молчала. Когда рядом красивая девушка, я теряюсь – не могу и двух слов связать, так скованно и неуверенно себя чувствую.
– Эй, ты меня слышишь? – повторила она.
– Да… нет, все в порядке, – запинаясь, проговорила я.
– Хорошо, – улыбнулась Катя и начала аккуратно размазывать по губам искрящийся карамельно-розовый блеск.
Я неотрывно наблюдала за ней и за тем, как она красит губы. Уверенно, с наслаждением, растягивая удовольствие. Я смотрела и понимала, что между нами пропасть. Я смотрю в зеркало и стесняюсь сама себя: своих ушей, волос, носа, губ – всего. Кате ее отражение нравится на все сто.
– Хочешь? – спросила она, протягивая флакон блеска для губ. – Это настоящий Dior, попробуй.
Я испуганно замотала головой, быстро застегнула сумку и собралась бежать отсюда куда подальше.
– Хочешь, я тебе сама губы накрашу? – предложила Катя. Казалось, меня засыпало воздушным зефиром. – Тебе пойдет, – улыбнулась она.
Я по-прежнему молчала, не в силах выдавить из себя хоть что-нибудь. Потом закинула сумку на плечо, несуразно кивнула и сделала какое-то странное движение рукой. Наверное, хотела помахать на прощание или что-то в этом роде. Катя удивленно смотрела на меня, а ее левая, идеально прорисованная тонкая бровь красиво ползла наверх.
Чувствуя себя полной дурой, я развернулась и поплелась к выходу из школы.
Едва я спустилась с лестницы, как меня окликнул по имени знакомый мужской голос. Я обернулась. На крыльце школы стоял Игорь.
Мой герой, мой бог, мой кумир, который чуть не прибил меня мячом сорок минут назад, разбил мне губу и колено.