Мальчик наконец закончил с сапогами и принес Филиппу медный таз и полотенце, чтобы тот мог умыться. Ученый сделал это с большой неохотой – сказывался долгий день, полный трудов. Интересно, что бы сказали его ученые соперники, узнав, что врачевание в последнее время занимало его мысли все меньше и меньше? Теперь Филиппа гораздо больше интересовала химия, точнее, алхимия. Работа с минералами, химическими соединениями и изучение их действия на человеческий организм позволяли Филиппу надеяться, что через некоторое время он доберется до самого главного, до того, что является первопричиной всякого заболевания. А значит, и до универсального средства излечения. Бессмертие – вот то, ради чего он работает, не обращая внимания на косые взгляды и презрение окружающих. И он, Филипп Теофраст Бомбаст фон Гогенхейм Парацельс, узнает секрет, чего бы это ни стоило. И тогда никто не сможет отрицать его вклад в мировую науку и упрекать в том, что он – недоучка и выскочка.
Да, бессмертие… Оно чертовски пригодилось бы ему сейчас, когда тело словно разваливается на куски, отказываясь повиноваться!
Филипп вытер лицо тонким льняным полотенцем и, переваливаясь, как старый гусь, из-за непрекращающейся боли в суставах бедра и ступни, направился в подвал, куда не имел доступа ни один из его учеников и тем более слуг.
Мальчик, все еще стоявший с тазом и полотенцем в руках, знал, куда направляется его хозяин, и провожал его взглядом, полным благоговейного страха. У него ни разу даже мысли не возникло проникнуть в таинственный подвал и посмотреть, что же там происходит на самом деле, хотя возможность была: Парацельс не прятал ключи, они всегда висели на гвоздике над его кроватью. Но нет, пусть кто угодно проявляет любопытство, только не он: только сам Великий Колдун может безбоязненно входить и выходить в эту дверь!
Я всегда считала, что желание женщины устроить пышную свадьбу – всего лишь баловство, дорогостоящая блажь, которая посещает только молодых непрактичных невест. Они хотят регистрироваться не в местном загсе, а непременно во Дворце бракосочетания, желают самого лучшего фотографа, платье от известного дизайнера, лимузин и, разумеется, огромного количества приглашенных гостей, которые должны все это оценить – иначе к чему, спрашивается, траты и хлопоты? Мою свадьбу с первым мужем можно было назвать «студенческой»: мы тихо расписались, выпили шампанского с родителями и зажили семейной жизнью. Никаких свадебных атрибутов, включая платье, пошитое на заказ, а уж тем более свадебное путешествие, мы себе позволить не могли, тем более что я уже носила Дэна и через шесть месяцев собиралась рожать. Ажиотаж вокруг банального вступления в брак казался мне непонятной, более того, прямо-таки дурацкой затеей.