Они проговорили почти до восьми,
когда Андрей сказал, что ему надо бежать к вечерней проверке, хотя
он всё равно опоздал. На территорию детского дома опять пришлось
перебираться через ограду. Хорошо хоть уже стемнело, а даже самое
примитивное видеонаблюдение периметра – норма времени Северина – в
конце двадцатого века оставалось роскошью для богатых. Осторожно
залезть по пожарной лестнице на третий этаж тоже труда не
составляло. Окно было приоткрыто. Ценой некоторых усилий и интриг,
ещё только попав в приют, Андрей сумел сделать так, чтобы остальные
девять пацанов в его спальне оказались из «своих». Тех, кому он мог
доверять и кого для себя наметил костяком своего будущего
подразделения.
Отбой объявляли в восемь. В это же
время всех разгоняли по комнатам, а дальше делай, что хочешь. Не
явился на ужин – сиди голодным. Но, спрыгнув с подоконника, Андрей
почуял запах каши. На его постели стояла тарелка.
– Спасибо, народ.
Один из парней усмехнулся.
– Ты не нас, Андрюха, а Нину
Игнатьевну – того. Спасибо. «Опять замечтался, голодный», –
поддразнил приятель.
Андрей в ответ закивал, уже набив рот
и торопливо жуя. В прошлой жизни, в тихие годы между первой
демобилизацией и Большой войной, Северин стал известным
шеф-поваром.[1] Попав же в детдом, первым
делом отправился наводить порядок на кухне… История до сих пор
вызывала улыбку и у него, и у остальных. Сначала скандал и ругань:
«Делай сам, если такой умный». Потом толстые тётки-поварихи под
командой одиннадцатилетнего пацана. Зато результат того стоил. Даже
из небогатого набора продуктов на кухне научились готовить в меру
вкусно. А уж самой пожилой Нине Игнатьевне нахальный, но
талантливый паренёк пришёлся особенно по душе. Поэтому если Андрей
куда-то пропадал, она обязательно старалась оставить ему что-нибудь
на ужин.
– Ну что интересного без меня
было?
Один из приятелей, самый младший,
почесал макушку, словно там зудело. И процедил:
– Петюня вернулся. Представляешь?
Только на вечернюю смену встал, и опять начал.
И с надеждой посмотрел на командира.
Андрей злорадно переглянулся с остальными парнями. Петюней прозвали
воспитателя, который пришёл работать месяца три назад. Тут же начал
распускать руки, поощрять дедовщину. И как умудрился выяснить
Андрей, планировал, едва «наведёт порядок», организовать из
девчонок постарше бордель. Вот только уже через месяц Северин
вместе со своей командой организовал ему несчастный случай. Причём
так, что никто ничего не заподозрил. Андрей заодно пообещал
товарищам по комнате, что если, вернувшись, Петюня не поумнеет, в
следующий раз в больницу угодит минимум на полгода.