Князь ещё долго рассказывал о заводе, показывал красочный план
размещения цехов и служебных помещений, а также всё о директорате и
верхнем эшелоне руководства предприятием.
Покинув дом Курбских, Николай крепко задумавшись поехал к себе,
и так же как составлял кинематические схемы механизмов, устроившись
в своём кабинете, начал рисовать схему ситуации на заводе и вокруг
него. То, что ему рассказал князь, было немало, но для анализа
категорически недостаточно. И прибегать к помощи местных
блюстителей секретов он тоже не хотел, чтобы не ограничивать себя
во мнении.
Первоначальная мысль о внедрении в рабочую среду, была сразу же
отброшена. В Канцелярии работали такие специалисты, что не ему
чета, и, если у них не вышло, значит и пробовать не стоит. Карандаш
выводил затейливые комбинации механических передач, а перед глазами
почему-то стоял не совсем механический прибор – а именно аудион
изобретённый нижегородским инженером Александром Матвеевичем
Понятовым. Звукозаписывающий аппарат, работавший на тонкой
металлической ленте, имел ламповый усилитель, мог переноситься с
места на место и имел отличное качество звука несравнимое с
Граммофонами и Патефонами. Это уже сделало его сверхпопулярным на
радио и в некоторых музыкальных салонах, так как компания Понятова
вместе с аудионом продавала и магнитные ленты с записями лучших
эстрадных и симфонических исполнителей.
Рука с карандашом замерла, и смяв верхний лист, Николай начал
рисовать другую схему, на этот раз электрическую.
Минут через десять, он закончил и некоторое время смотрел на
рисунок, пытаясь понять, что ему в этой истории не нравится, а
поняв, сел писать рапорт своему непосредственному начальнику –
руководителю Особого управления, генерал-лейтенанту Деникину.
Ещё в сопливом детстве, отец, обучая его всяким премудростям и
наукам, всегда отмечал тот факт, что как бы ни был обучен
специалист, действующий в одиночку, тот же человек работающий в
системе – куда более эффективен. И хорошую систему, никакому гению,
на длинной дистанции не перегнать. И именно поэтому вся
партизанщина Николая была лишь до известной степени, и лишь там,
где касалась нарушения закона, а в остальном, он ничуть не гнушаясь
включал всю мощь государственного аппарата.
Аккуратно сложив документы в красивую кожаную папку, капитан
вышел из дома и сев в машину, поехал на Воскресенку, где
располагалось основное здание Канцелярии.