– Да как тебе сказать… – протянул его извечный соперник по
взаимным колкостям Гриша Сноуден. – Не вилла, конечно, так, сарай
из кирпича, но что-то в нем есть. Кстати, его на Земле для чего
использовали? Случаем, не как конюшню?
– Как свинарник! И для тебя в нем найдется отдельное
стойло.
Гудрону, в связи с его тюремным прошлым, обижаться категорически
нельзя. Но хорошо было видно, что Гришины слова его задели
основательно, и он едва себя сдерживал. В отличие от некоторых
других, на этот раз я полностью был на стороне
Бориса.
Не так уж здесь их и много,строений, которые каким-то
образом перенеслись с Земли. Причем не каких-нибудь там хибар,
собранных из отходов человеческой жизнедеятельности и палок,
а вот таких, что мы сейчас перед собой наблюдали. На
Вокзале – пожалуй, самом крупном поселении людей из тех, что я
видел на этой планете, только одно и есть: собственно, сам
вокзал. Обычный железнодорожный вокзал, каменной кладки в два
этажа. Он-то и дал название. В поселке Фартовом, который по
численности населения может с Вокзалом поспорить – их нет вообще.
Как нетв Шахтах, и во всех других местах, в которых мне
приходилось бывать, или о которых слышал. Правда, дело еще и
в том, что все островки человеческого существования, расположены в
так называемых оазисах. Местах, где местная фауна не делится
на жертв и охотников, не обращая друг на друга абсолютно никакого
внимания. Шанс, что какое-нибудь строение окажется именно в оазисе,
мизерно мал, и Вокзал – единственный.
Но оазис нам и не обязателен. И к опасностям не привыкать.
Главное, чтобы место не оказалось на пути сезонных миграций.
С которыми, в силу того, что находился здесь
меньше земного месяца, сталкиваться еще не приходилось.
– Григорий, шутка у тебя на этот раз получилась не совсем
удачной, – осуждающе покачал головой Слава Проф. – Борис, ты тоже
не кипятись.
То, к чему нас привел Гудрон, ни на конюшню, ни, тем более
на свинарник, не походило нисколько. Добротное кирпичное
строение, непременно когда-то жилое, не здесь, на Земле,
оно действительно казалось как будто впаянным в отвесный
склон. Причем именно так, как Гудрон нам и рассказывал.
Один угол фронтона погружался куда-то в скалу, зато другой
высовывался из нее на несколько метров.