Поздно… Кирилл смотрел на Анну с видом старшего брата. Но это ладно. Толик держал перед Анной входную дверь кафешки! Толик, мой сводный брат, который придерживал дверь только перед мамой, надеясь на очередные деньги в долг!
Ой, не к добру этот Версаль.
Искомую для ночевки деревню мы смогли обнаружить только в половине двенадцатого ночи.
В сумерках уходящего незакатного лета, деревня, всего в семи километрах от основной трассы, отличалась открытостью и размахом. Дома здесь отстояли друг от друга непривычно далеко. Сами дома, как мини-крепости – широкие, высокие, часто в два этажа. И у каждого за дальней стеной пристроен скотный двор, чтобы в зимнюю стужу дом обогревал животных, а они дом. Отдельно стояли баньки и амбары.
И никаких ворот и заборов, только огороды огорожены слегами или высокой оградкой от глупых овец или жадных свиней. Земли вдоволь, какой-нибудь резной столб, а то и дерево служили межой. А попробуйте в снежные зимы откапывать ворота каждый день или по весне разгребать сугробы у заборов, чтобы земля быстрей прогрелась!
Добудиться до жителей удалось минут через десять. Стучали сразу в два дома, для улучшения результата. В одном испуганный мужичок все время спрашивал через дверь: «Чо, чо, чо случилось?»
В другой избе отворилось окно, женщина в халате и кофте вывалилась наполовину наружу и обложила нас таким матом, что Толик, с ходу могущий перематерить личный состав районного вытрезвителя, куда он попадает только два раза в год – на собственный день рождения и на Пасху, восхищенно посмотрел на тетку и попросил повторить. Тетка смягчилась от похвалы и выслушала нас.
– Езжайте вы, путешественники нежданные, …на хутор. – Ласково послала она нас. – На сопку за деревню поднимитесь и увидите…
* * *
Несмотря на навалившиеся сумерки, дорогу мы не потеряли. На холме, на границе с лесом, раскинулся хутор – огромное хозяйство.
Хозяйка, крепкая пожилая женщина, как будто ждала нас. Мы подъехали к ограде, когда она вышла из дома с уютно светящимися окнами, и оттащила в сторону створку длинных невысоких ворот. По территории усадьбы бегали и бесновались две здоровенные овчарки, всласть облаивая нашу машину. Сдерживала их цепь, прикрепленная к толстой натянутой проволоке.
– Много вас, – недовольно сказала хозяйка. – Придется по двое в кроватях умещать.