В воскресенье после весьма позднего завтрака, чему причиной стало безбожно затянувшееся сидение перед телевизором за просмотром фильма сомнительного достоинства, затянувшегося настолько, что, взглянув на часы перед тем, как лечь спать, он чертыхнулся, после завтрака и краткой ревизии содержимого холодильника, Пауль спустился вниз, вывел машину и поехал, не в супермаркет, впрочем, это он отложил на потом, а прямиком на Вышгород. Подниматься наверх, видимо, не стоило, причудливые купола были отлично видны и снизу… у него возникло подозрение, что храм стал заметно выше, раньше рассмотреть его чуть ли не с любой точки было, кажется, невозможно… Оставив машину на стоянке, он прогулялся, внимательно поглядывая кругом, однако никаких зевак, глазеющих на невиданные купола, не обнаружил, ощущение, что все свыклись с ними моментально, а то и вовсе полагали, что так оно и было. Он прошелся по Старому городу, осматриваясь с некоторым страхом, но никаких изменений не заметил, правда, подумав, понял, что недостаточно наблюдателен, конечно, если бы вместо ратуши на площади оказался кадриоргский дворец, он бы это зафиксировал, но если бы облик сменил какой-то из домов, окружавших площадь, скорее всего, проглядел бы. И не только он, человеческая память – штука ненадежная и даже коварная. Он подумал было выпить кофе в одном из заведений, заполонивших площадь, погода была на редкость теплой и ясной, и все столики еще стояли на своих местах, но потом вспомнил про «Майасмокк», где не был уже лет пять, с тех пор как расстался с Вильмой, обожавшей всяческие пирожные, и направился в ту сторону, гадая, существует ли еще кафе или исчезло без следа, как многие другие. Кафе существовало, он взял кофе с куском торта и сел за ближний столик. Столики стояли тесно, были почти все заняты, разнообразная болтовня то и дело достигала его ушей, он старался не вслушиваться, но одна реплика, прозвучавшая за спиной, привлекла его внимание.
– И когда они успели закончить променад?
Голос был женский, ему ответил мужской:
– В самом деле! Я думал, все еще только на стадии разговоров. Правда, у моря не был с прошлого лета…
– И я.
Они начали обсуждать другое, личные дела, Пауль перестал слушать, но что-то не давало ему покоя, он доел торт, выпил одним глотком остаток кофе и поднялся. Через десять минут он уже шел бодрым шагом по Пикк Ялг, через двадцать подходил к смотровой террасе с видом на море и еще через две стоял у перил, обозревая открывшийся перед ним пейзаж. Вдоль береговой линии, повторяя ее очертания, тянулась так далеко, насколько видел глаз, бледно-серая гладкая лента. Конечно, променад могли построить и за то время, когда он не был здесь и на берегу… и давно ли?.. Дни незаметно складывались в недели, недели в месяцы, месяцы в годы, подумав, он понял, что не только в «Майясмокк», но и на улицу Пикк не попадал бог весть сколько лет… да, и однако он заметил то, на что наверняка не обратила внимания шушукавшаяся за его спиной парочка. Вдоль променада, отделяя его от улиц и домов, на всем протяжении был проложен узкий газон, на котором выстроились в ровный ряд не саженцы, гнущиеся на ветру, но зрелые, крепкие деревья.