– Мир в хату, господа сидельцы. – Иномирцы иномирцами, но феня в тюрьме первое дело.
– Драсьте. – Ответил кто-то.
Я застыл на входе, не зная, можно ли мне пройти дальше, чтобы расположиться основательнее.
– Я в первый раз здесь, не местный, обычаев не знаю, поэтому прошу быть снисходительнее, если нечаянно нарушу какую-нибудь тюремную заповедь. Ладно?
– Так, здесь все в первый раз.
– Здесь только те, кто не умеет сам ходить через миры. Они нас всех считают контрабандистами.
– Вам тоже об этом не сказали? – Спросил я.
– Нет, я вообще бухой был, не помню, как здесь оказался.
– А я летел на самолете, который сломался и пошел к земле. Там был один мужик, который меня вытащил из него в этот Транзабар.
– На самолете? – Обрадовался я. – Откуда вы, с Земли?
– Нет, у нас нет такой страны.
– Жаль. Хотелось бы земляка встретить. Никого с Земли нету?
В ответ было молчание. Я вздохнул и прошел к нарам, которые, как мне показалось, были свободными. Присел на уголок, готовый прыснуть с них, если окажется, что они заняты каким-нибудь авторитетом. Никто ничего не сказал и даже не подал вид, что я поступил как-то не так. Я осмелел.
– А что, кормить когда будут?
– С утра тут сижу, самый первый, еще ничего не приносили. – Ответил иномирец, похожий на енота или барсука черными полосками на лице и белой плотной шерстью.
– А мне обещали? – Я расстроился.
– Всем обещали, но есть мнение, что обещание исполнят перед вынесением приговора.
– Приговора? – Меня кольнули неприятные предчувствия. – Звучит, как исполнение последней воли перед смертной казнью.
– Есть такое мнение.
– И ведь знак был такой отчетливый, начинается жопа. – Я вспомнил бледную задницу Вольдемара. – Надо было тормозить раньше.
– Что теперь говорить об этом? – Сидящий напротив меня пухлый человек с добрыми синими глазами, покачал головой. – Принятие неизбежного лучший способ завершения земного пути.
– Нет уж, пока дышу – надеюсь. – Ответил я.
Мысль о смерти казалась мне совершенно невозможной. Не верилось, даже в том театре абсурда, который со мной приключился, что это последнее представление в моей жизни. Нет, обязательно должно было случиться какое-то событие, которое не даст этому произойти. Моя твердая убежденность в этом подействовала на меня успокаивающе.
Желудок сразу отреагировал на изменение настроения громким урчанием.