Бодров не договорил. Посмотрев на корни одного из деревьев, напрягся и потянул руку к кобуре с пистолетом. Я машинально схватил в руки висящий на плече автомат и щёлкнул предохранителем. Что ты там такого увидел, Саша?
– Что там? – обеспокоенно, но тихо спросил я. Корни деревья мне не видны, стою значительно дальше и левее.
– Сурат… Смотрит на меня… Злится, вроде… Главное, не делай движений резких, Никита. Из пистолета мне его точно не убить, а вот он меня убьёт.
Сделав пару осторожных шагов назад, Саня немного осмелел. Отойдя ещё метров на пять, сказал:
– Не нападёт. Он, скорее всего, один. Был бы со стаей, тогда напал бы… Этот, к тому же, ещё и мелковат.
Сураты – те самые зверьки, сильно похожие на медоедов. Пистолетную пулю их слишком крепкая шкура остановит, а вот автоматную нет.
Зверь выбрался из норы и стал отлично виден. Небольшой, чуть крупнее земного енота, смотрит то на меня, то на Бодрова, не забывая показывать острые зубки.
– Брысь, шныра! – крикнул Саня.
Сурат нехотя двинулся вдоль огромного дерева, повернувшись к нам спиной и постоянно оглядываясь. Пройдя метров десять, рванул с места, выбросив из‐под лап слежавшуюся хвою и, не сбрасывая скорости, пропал в глубине леса.
– Здорово учесал, – улыбнулся я. – На взрослого он не тянет. Подросток, похоже.
– Так и есть, подросток, и, к тому же, одиночка. Обычно они живут стаями. Если стаи нет, значит, кто‐то сожрал её. Какой‐нибудь бругар…
Я подошёл к норе и уставился в её черноту. Довольно крупная, почти метр в диаметре, уходит далеко под корни дерева. Есть ощущение, что сурат к норе не имеет никакого отношения, раньше она наверняка принадлежала более крупному зверю. Сурат пытался сузить проход при помощи веточек и хвои, но не успел, спугнули мы его.
– Поедем в посёлки? – спросил Саня.
Я покачал головой и попросил:
– Принеси фонарь, хочу заглянуть внутрь.
Бодров нехотя сходил до машины. Вернулся с фонарём и пулемётом «Печенег» на плече.
Направив луч в нору, я увидел идеально круглой формы метровый лаз, уходящий вниз под значительным углом. Без снаряжения спуститься можно, подняться тоже реально, но это потребует значительных сил. Изгибается лаз на глубине метров двадцати с небольшим. Первые метра три прорыты в красноватой почве, а дальше идёт серо‐коричневый камень. Зверь, вырывший нору, был упрям, земной крот от зависти бы помер.