– Разлука будет недолгой. Я скоро вернусь, любимый.
– Не важен срок расставания. Важен факт – отпустить, значит, пойти против своего сердца.
– Милый, ты должен меня понять. Я не могу поступить иначе. Я чувствую себя виноватой в том, что у папы ухудшилось здоровье.
– А я чувствую, что буду ненавидеть себя за это всю жизнь. Чтобы жить в мире с самим собой, нужно не врать себе. Ниночка, я должен что-то предпринять, чтобы потом не сожалеть. Я должен!
Прогуливаясь по улицам под мелким накрапывающим дождем, Нина и Виктор держались за руки так крепко, что если бы кто-то из прохожих посмел пройти между ними, то несомненно отскочил бы, словно мяч, от крепкой ручной хватки, похожей на дебелый канат, что словно рушник, объединив их руки, объединил и судьбы, заверившись поддержкой неба. Небо будто бы благословляло их дождем, как святым елеем, что словно бальзам на время залечивал их душевные раны. Остановившись в сквере, где когда-то они познакомились, Виктор попросил Нину сложить ладони вместе, словно она набирает воду, чтобы умыться, и сам сделал то же самое.
– Смотри, любимая, – пристально и нежно глядя ей в глаза, сказал Виктор, – в моей пригоршне находится моя любовь, моя преданность и моё сердце; всё это я дарю тебе. И никто другой не сможет обладать этими дарами ни сейчас, ни потом. Когда тебе будет грустно или больно, сложи пригоршню и поднеси к груди, и её содержимое согреет твою душу.
Виктор поцеловал Нину. Горячий поток нежности, словно гейзер, готов был в ответ вырваться наружу и ошпарить стоящего рядом человека. Так способны любить только люди с чистой, ещё наивной душой, верящие в любовь с первого взгляда.
Вечерело. Пара бродила по улочкам и совсем не заметила, как наступившие сумерки завершили день. Двое любящих людей простились.
Николай Георгиевич предупредил своего партнера по бизнесу, что будет временно отсутствовать в России, и попросил подстраховать его в делах, если возникнут проблемы. В любом случае, он был спокоен, так как весь бизнес был налажен, как механизм швейцарских часов.
Вскоре огромный самолет, рассекая крыльями синюю рябь неба, бесцеремонно уносил в безмятежном полете семью Чепкасовых и юную девушку, которая закрыв глаза, тихо плакала над своей несчастной судьбой.
А где-то там, уже в далекой Москве, один грустный молодой человек поднялся на мост «Багратион». Почему ноги привели его именно в это место? Может, потому что этот мост сильно напоминает аэропорт. И он хотел бы взять разгон и взлететь птицей ввысь, да только судьба никак не дает зелёный свет. Виктор пристально вглядывался в воды реки Москвы, в которой отражалась полная луна. Насыщенно жёлтая, апельсиновая, как знак «Внимание!» – ожидается боль и грозовые тучи. Он остро ощутил себя отблеском луны на воде, в котором сконцентрировалась вся его жизнь. И эта жизнь казалась ему бессмысленной без Нины. Он стоял, увязший в своей нерешительности и ненавидел себя за это.