– А вот тут вспомним кошек, милый. Знаешь, что сказал бы наш кот, разумей он в речи человечьей? «Чхать я не хотел на этих самых африканцев! Нравятся им повязки? Пусть себе ходят! Лишь бы на меня напялить не пытались.» И – что самое интересное – не пытаются! Не на кошек, не на пришлых к ним людей. Потому что: нету у них в понимании «у нас» и «у них». Общая земля, а людей – превеликое множество! И в повязках, и в штанах. Вот только это – личное дело каждого. А то устроил мне тут «молот ведьм», инквизиция хренова! Видала я таких, мол, в чужой храм, да со своим уставом, ага. А сами свой собственный устав кулаками в глотку забивают и елейным голоском приговаривают: «Наш Бог – Истинный! Всё остальное – ересь! Уверовал – 40 плетей на дорожку и вперёд – свет полученных знаний по миру нести, не уверовал – будь любезен на костёр пожаловать! Да чтоб зевак побольше, чтоб неповадно было.» – в глазах её уже полыхали гневные искорки.
– Малыш, успокойся. – он накрыл её ладонь своей. – Я не хотел плохого. Просто не понимаю, как это – детей на улицу, и в дождь, и в снег.
– Просто. Просто у них так положено, традиции такие, обычаи. Живут они по таким законам. – сменила она гнев на милость. – И тебе совершенно не обязательно это понимать. Просто прими это, как данность. Мы говорим – «Солнце встало», но прекрасно понимаем, что – «Земля повернулась», верно? И как бы того не хотелось треклятой инквизиции, не начнёт Солнышко под их дудку вокруг Земли хороводы водить, не надо оно ему. Хорошо, что до него они пока дотянуться не смогли, а то бы тоже сожгли у столба, как иного еретика.
– Тогда уж – потушили. – засмеялся он.
– Нет. Именно, что – сожгли! Им упорства не занимать – любой осёл от зависти на собственных ушах повесится! «Партия сказала: надо! Комсомол ответил: есть!». И – никаких тебе амнистий с выходными пособиями. Полно из пустого в порожнее переливать. Всё-равно не поймёшь, если не захочешь. А на рынок я могу и сама съездить. И ты меня от каждой лавки плетьми гнать не будешь! – показала она язык и ушлёпала в спальню.
Глава вторая. На базарной площади
Утро выдалось пасмурное и холодное. Впрочем, чего ещё стоило бы ожидать от конца осени? Тучи тяжелым ватным одеялом стелились по небу, изо всех сил стараясь не дать леденящему душу ветру себя разорвать.