В дверь несмело постучали, хозяйская дочь заглянула в комнату.
– Это вам прислал Поэт, – она на цыпочках прошла к столу и положила на него довольно большой угловатый сверток.
В свертке оказались книги, маленький, ни на что не похожий аппаратик и небольшая коробка с катушками ниток, при ближайшем рассмотрении больше смахивавших на проволоку. Сопоставив катушки с аппаратиком, нетрудно было догадаться, что это какое-то средство воспроизведения, а возможно, и записи. Привести подобное несложное устройство в действие смог бы, наверно, даже дикарь – вложить катушку в специальное углубление, продеть проволоку в нечто напоминающее игольное ушко, передвинуть рычажок… Дан и Ника окаменели.
– Бах, – немедленно среагировал Дан.
– Обязательно, – насмешливо улыбнулась Ника, но согласилась: – А знаешь, Дани, очень похоже.
Дани! Так его обычно называла мать и изредка Ника, в минуту особой нежности или когда чувствовала за собой какую-либо вину, которую хотела загладить…
– Мир?
– А разве мы ссорились? – лукаво удивилась Ника. – Ладно, ладно, мир.
Она обняла его за шею, и Дан сразу растаял.
Идиллию оборвал скрежет тормозов. Дан осторожно выглянул в щель между неплотно задернутыми занавесками. Прямо под окном стоял длинный узкий автомобиль… точнее, мобиль, так Ника перевела бакнианское слово, «авто», «само» у бакнов отсутствовало. Из мобиля выскочили охранники.
– Неужели выследили? – подумал Дан с мимолетной тревогой. Но охранники перебежали улицу и вошли в дом напротив. Почти сразу двое из них вернулись, между ними шел худой человек в светлом плаще с непокрытой головой. Лицо спокойно, умные глаза печальны. Его водворили в машину, и та рванула с места.
– А остальные? – удивился было Дан, но услужливая память тут же подсказала полузнакомое слово «обыск».
День был испорчен. Дан и Ника молча позавтракали остатками вчерашнего ужина, вернее, ел только Дан, а Ника рассеянно ковыряла вилкой в тарелке.
Дан допил тану и встал. Комнатка была слишком мала, четыре шага туда, четыре обратно, много не надумаешь – Дан «думал ногами», вышагивая иногда по нескольку километров.
– Дани, посиди немножко, – взмолилась наконец Ника.
Дан остановился.
– Но ведь мы ничего не знаем, Ника. Может, это был убийца или грабитель.
– Разве у убийц или грабителей бывают такие глаза?