– Выручать Дика. Иного выхода нет.
– Но как? Как?! – воскликнул Поэт. – Он же в их логове. В Крепости. За двухметровой толщины стенами, в камере, которую наверняка стерегут самые надежные люди Песты. Как ты до него доберешься?
– Санта, – обернулся Маран к неслышно вошедшему во время разговора вслед за Митом и скромно севшему в дальний угол парню, – ты не знаешь, Интана по-прежнему там?
– Там, – сказал Санта.
– Маран, – вмешался Мит. – Я не знаю, можно ли Интане доверять. С ним опасно связываться.
Маран удивленно поднял брови.
– Он остался в Охране…
– Лет тоже остался. И ты там был не так уж давно.
– Это не одно и то же! В Вагре совсем другие настроения. Ты ведь знаешь. А он в Крепости.
– Но всего лишь в караульной службе.
– Да. Но его не разжаловали. Оставили две нашивки.
– Ну и что?
Мит не ответил, но было видно, что он остается при своем мнении.
– Интана был с нами шесть лет, – сказал Маран. – И показал себя человеком надежным. Как можно судить его без доказательств вины? В конце концов, он должен был как-то жить. Все мы как-то жили, никто не покончил с собой. Даже я. Хотя в такое положение все вы попали именно из-за меня. Я не хочу и не буду считать Интану предателем, пока мне не докажут противного.
– Но, Маран, ведь если… – начал Поэт, однако Маран жестом остановил его.
– Все. Я свое сказал. Спорить не будем. – Он повернулся к Миту. – Ты можешь найти человека, который передал бы Интане записку?
– Могу, – проворчал неубежденный Мит.
Маран сел к столу, быстро написал, одолжив у Поэта ручку и листок бумаги, несколько слов, наверно, каким-то образом шифрованных, стоявший рядом Дан видел их, но не понял ни одного. Написал и, не складывая листок, протянул его Миту. Тот только посмотрел и сказал упрямо:
– Не буду я этого относить! Не буду!
– Будешь.
– Хоть попросил бы его прийти сюда.
– Сюда ему идти опасно. За дворцом наверняка следят.
– Но туда опасно идти тебе! Они осмелились стрелять в окно посольства! Если ты выйдешь…
– Я не выйду. Я возьму флайер. Проследить за флайером невозможно.
– А если Интана выдаст место встречи?
Маран нетерпеливо отмахнулся.
– Но, Маран… – начал Поэт снова, и Маран сказал, глядя на него в упор:
– Я знаю, что чувствует человек, которого считают предателем его друзья.
Поэт не нашелся, что ответить, только вытер тыльной стороной руки пот со лба.