Двор вождя племени простором не отличался от других. У Грако, к слову, и то больше. Но то и понятно. В случае набега вражеского или полномасштабной войны все жители, похватав оружие, имеющееся в доме, бежали к нему и другим воинам на их подворья, коих в поселке было семь. Там и пережидали набег, если своими силами справиться не могли. Отбивались от врага и ждали подмоги.
– Ты прости его, – Пато вздрогнул и повернулся на голос. – Ему скучно.
Невдалеке от крыльца на неприметной скамеечке сидел вождь Гоан Ган. Лицо его озарилось красным светом, исходящим от курительной трубки. Выпустив клуб дыма, он продолжил:
– Пес он хороший, только очень уж задумчивый. Отсюда и настроение плохое. Мне кажется, что это от осознания того, кем он является.
– Как это? – удивился Пато и тут-же, вспомнив о хороших манерах, поздоровался: – Приветствую тебя, Гоан, славный вождь племени Калатов.
Мужчина медленно отвел трубку от своего лица и кивнул.
– Я услышал тебя, Пато.
С официальной частью было покончено, и вождь снова принялся терзать мундштук, сладостно жмурясь при каждой затяжке.
– Ты спрашиваешь – как это? Охотно с тобой поделюсь. Видишь ли, в чем дело… Я, зная тебя как сообразительного человека (с другим бы мой сын и не связался), осмелюсь предположить, что ты заметил тот факт, что псу моему очень много лет.
Услышав, что вождь сделал паузу, Пато кивнул:
– Сколько я себя помню, столько помню и его.
– Так вот, – продолжил Гоан. – За все те годы, что он живет на этом свете, он пришел к выводу о том, что он не является человеком. И это его угнетает. Несмотря на все мои заверения, что это мелочи, на которые внимания не стоит обращать, и что мы все равно были и будем впредь хорошими друзьями – он продолжает хандрить.
Пато был ошеломлен. Серьезен ли вождь, или смеется над ним?
– И как давно он хандрит? – все же поинтересовался парень.
– Пятнадцать лет уже, – тяжко вздохнув, ответил Вождь. – Как щенок, в самом деле.
Повисла неловкая пауза. Как к этому всему относиться, Пато не знал. Неужели Гоан Ган все это всерьез говорит? Или шутит?
– Я не шучу, – угадав мысли Пато, произнес вождь. – Даже больше скажу! Будь моя воля и власть, я бы предложил моему псу занять место в совете племени. Он молчит разумнее, чем многие в совете говорят. От него было бы больше проку.