Эта квартира была мне незнакома, так что ориентироваться было не в пример сложней. Но, к счастью, множество открытых окон впускало достаточно света разгорающейся зари, чтобы пусть и с трудом, но различать силуэты объектов. Что оказалось без надобности, так как прямо посреди зала лежало маленькое окровавленное тельце.
Немного растерявшись, я начал обходить тело по кругу, пытаясь хоть по каким-нибудь признакам узнать о его состоянии. Это было ошибкой, ведь, полностью сосредоточив внимание, я совершенно перестал смотреть под ноги, и, не заметив ещё одно тело, наступил на него.
«Чёрт!!!» – чудом удержал равновесие и перевёл взгляд на поднимающуюся фигуру. Ситуация становилась критической.
Действуя на чистых инстинктах, я одним слитным движением придавил голову твари коленом и пробил ножом горло с трахеей, продолжая давить со всех сил, добираясь до позвоночника. Не обращая внимания на еле слышимые хрипы и размахивания руками, я, наконец, смог вонзить нож между позвонков. Но даже в таком состоянии женщина не сводила с меня своего взгляда и продолжала безмолвно открывать и закрывать рот.
«Чёрт!.. Это было близко… – вытащил я нож дрожащими от адреналина руками и перевёл взгляд на мальца, – Проклятье!»
Он всё же проснулся, и сейчас, совершенно бледный, но без видимых ран или повреждений, стоял и крутил головой в разные стороны. Я всё ещё не был уверен в том, что он обратился, а потому, продолжая держать его мёртвую мать, замер на месте и закрыл глаза, опасаясь, что от них может отразиться скудный свет зари и выдать моё местоположение.
Вслушиваясь в его движения, я понял, что он приближается и слегка приоткрыл один глаз…
«Ясно» – прокомментировал увиденное с постыдным облегчением, наблюдая, как тонкая струйка розовой сукровицы стекает с уголка рта этого ещё совсем мелкого мальчугана.
Подождав немного, я выпустил из рук затихшее тело и резким движением притянул к себе пацанёнка, придавливая его своим весом и крепко сжимая голову в руках…
– Тише, малыш… Тише… Скоро всё закончиться, – шёпотом успокаивал я самого себя, понимая, что этот монстр уже перестал быть человеком и в моих утешениях не нуждается.
Предельно напрягшись, я с мерзким хрустом свернул шею этому существу, обрывая жалкую имитацию жизни, на деле являющуюся чьей-то глупой шуткой.