За каких-то два часа до прихода супруга домой, Валя умудрилась запечь курицу, купленную по дороге на Конном рынке, недалеко от универмага, где работал Марк Розенштейн, убраться немного в квартире и принять ванну, но ни в пять, ни в семь, ни даже в девять Андрей с работы не вернулся. Валентина несколько раз набирала, оставленный возле домашнего телефона номер его приёмной, но каждый раз долгие длинные гудки оканчивались сбоем, никто не брал трубку.
Она уже начала грустить, сидя перед заполненным продуктами праздничным столом. Наложила себе салата, вяло поковырялась в тарелке, но аппетит пропал вместе с погожим настроением. Ведь так было всегда. Работа для мужа была на первом месте, а ведь мог бы хотя позвонить, предупредить, так, мол, и так, дорогая…Задерживаюсь, буду к полуночи. Ты ужин не готовь, меня не жди, а ложись спать…Но нет…А когда она ему последний раз готовила? Может муж и ждать перестал, что по нему кто-то будет скучать, торопить с работы, поминутно поглядывая на часы? Может в их разладе есть и её вина?
Валя гневно отставила тарелку с салатом в сторону. Упавшая вилка громко загремела, неловко сброшенная локтем со стола. Вина? Крымская «Массандра», подаренная ей Марком на прощание, как презент для мужа, стояла в самой середине украшенного стола. Будь, что будет… Она залпом опрокинула бокал терпкого ароматного напитка. Услышав, как повернулся в замочной скважине ключ.
– Валентина!– позвал её от порога Андрей, снимая форменную фуражку.– Валя! Валя! Ау! Ты почему не спишь?
Зашёл он на кухню, найдя жену в огромной ещё в не совсем знакомой и привычной квартире. Валя сидела за полным продуктами столом, уставившись в одну точку. По щеке её текли слёзы. Ей было горько своих стараний, своей попытки, которую, увы, никто не оценил.
– Ты почему не спишь?– повторил свой вопрос Коноваленко, присаживаясь напротив. Накрыв её ладонь, своей рукой.– Я подъехал, смотрю в окнах свет. Уж испугался, что что-то случилось…
В его голосе Валентине показалось, что-то знакомое, родное. А вдруг? Вдруг?Она шмыгнула носом, вытирая катившуюся слезу.
– Вот,– обвела она с вымученной улыбкой рукой всё столовое великолепие,– решила мужу устроить праздничный ужин…
– Извини,– нахмурился Андрей,– сегодня облаву проводили на налётчиков. Стрельба, сама понимаешь…Очень сложное задержание! Завтра на работу,– он бросил взгляд на наручные часы. Половина первого…– очень рано на работу. Извини, родная,– он провёл ладонью по её щеке, и Валентина прижалась к ней в ответ, словно маленький котёнок. Потёрлась об неё и поцеловала крепкие пальцы, пахнущие порохом.