– А член у меня реально классный. Женщинам нравится! – произносит он, краснея от собственной смелости.
Я решаю не изображать оскорбленную добродетель и добить время по-взрослому.
– Покажешь?
– Прям щас?
– Ну, да…
Федор сбавляет скорость, расстегивает одной рукой джинсы и ловко вынимает член – крупный, красивой формы и готовый, собственно, жениться. Я чуть сжимаю его, глядя в разбавленные розовым компотом светло-голубые Федины глаза.
– Классный! Согласна…
– Поехали ко мне? – возбужденно произносит Федор. – Пожалуйста! Я тебя еще в клинике заметил. Специально задержался, ждал пока выйдешь.
– А если бы я сама не пристала?
– Но ты же пристала! Поедем? Покушаем, кино посмотрим.
– Про что кино? – улыбаюсь я его молодежному «разводу».
– Про то, как я по Европе на машине проехал, я сам снимал, – честно отвечает он. – Согласна? – он заглядывает в глаза, совсем как мальчик. Еще бы коллекцию марок предложил показать. – Пожалуйста! – повторяет он. – Мой мальчик очень хочет твою девочку!
– Уговорил, – отвечаю я игриво, изгоняя из себя старушку с ее тухлыми семечками.
Прямоугольник зеркала обрамляет глаза Федора, наполняющиеся чем-то золотистым…
В квартире в нем включается экскурсовод: «Квартира небольшая, но я один и мне пока хватает. Ремонт сам сделал, сам нашел людей, дизайнеров троих выгнал, пришлось самому. Гонят чушь какую-то! Этот стиль не позволяет то, тот это! А я, может, вот так хочу! Вот посмотри, как в комнате получилось!»
В комнате – гибрид старинного серванта и антикварного буфета в ужасе смотрится в трехсерийное зеркало шкафа-купе в рамах алюминиевых профилей. Их пытается примирить двуспальная кровать в центре, но у нее не получается. Все, что она может сделать для потомка благородных мебельных кровей – прикрыть своим телом его инкрустированные ящички и витые ножки. Поблескивающим шторам наплевать на стилистическую драму в трех действиях, их волнует лишь яркость люстры. При свете они смотрятся богаче.
Очевидно, все участники действия обошлись режиссеру в копеечку.
– Нравится? – самодовольно спрашивает Федор.
– Да, оригинально.
– Стенка испанская! Сделана по моему эскизу! Массив вишни с инкрустацией! Шкаф немецкий, бесшумные антиударные зеркала! Кровать итальянская! Шторы на заказ шили! – гордо перечисляет хозяин.
Мне кажется, благородному потомку с двойной фамилией Сервант-Буфет неловко за хозяина, шкаф гордится его немецкой практичностью, итальянская кровать смирилась, а шторам наплевать.