– Да, – коротко ответила Шильда, и в это время вошел бледный, как полотно, Хольдор.
С криком «Отец, отец!» он бросился к банкиру, опустился на колени у кровати, сжав его руку, в то время как слуги оставили молодого Доэйна наедине с отцом и знахаркой.
– Что с ним? – он взволнованно поднял глаза на Шильду, – Ты ведь вылечишь его?
– Это проклятье маурона, – Шильда печально покачала головой. – Его нельзя убрать, оно смертельно.
– Ты же лучшая знахарка! – с возмущением воскликнул мужчина, – Ты клялась, что будешь защищать меня и отца, но не прошло и нескольких недель, как ты пришла в этот дом, и уже отказываешься от своих слов!
– Простите меня, – тихо ответила Шильда, – Я бы сделала все. Но это не в моих силах…
Доэйн снова взглянул на отца, и Шильду поразила боль, мелькнувшая в его взгляде, она и не подозревала, что сын так привязан к банкиру!
Доэйн поднялся, отошел к окну, в то время как девушка дотронулась до руки умирающего и поняла, что она стала холоднее, пульс различался еле-еле. Еще час, не больше.
– Мой отец был строг и суров со мной, – произнес вдруг глухим голосом Хольдор. Он говорил, не оборачиваясь, – Он считал меня разочарованием и не мог гордиться мной. Мы были слишком разными, он многое запрещал мне, и, видит бог, нередко я мечтал вырваться на свободу, покончить с семейными узами! Потому и ушел к эльфам. Но, несмотря на все, он мне очень дорог, Шильда. Дороже, чем ты можешь себе представить. Дороже, чем мог представить я. На самом деле я всегда мечтал быть таким, как он. Я страдал от того, что не похож на него. Многие считали моего отца жадным любителем выгоды. На самом деле он был человеком долга. Он столько сделал для меня, я для него – ничего. И вот сегодня, ты опять говоришь, что мы не можем спасти его жизнь, что он умирает…
– Не можем, – тихо подтвердила Шильда. – Он умирает.
Хольдор повернулся и посмотрел в глаза девушки. В красивые глаза на уродливом лице.
– Если вернешь отца к жизни, если он снова станет здоровым, я женюсь на тебе, – сказал вдруг он.
– Что? – Шильда не поверила своим ушам. Что он говорит, не ослышалась ли она? На ее щеках вспыхнул румянец.
– Я сказал, что возьму тебя в жены, если ты спасешь отца, – повторил он.
– Но я не могу… Я не умею возвращать проклятья.
– А ты попробуй, – с этими словами молодой Доэйн вышел из комнаты.