Голландская субмарина "О-16"
шла по проливу к нам на встречу в надводном положении. И видимо не
подозревала о нашем присутствии. Иначе бы, нидерландские подводники
не вели себя так беспечно. Капитан 1-го ранга Гихати Такаянаги,
командовавший "Ямато", оперативно доложил на мой флагман об
обнаружении неизвестного одиночного малого корабля, предположив,
что это эсминец. Но я то знал, что это не так. Нехрен эсминцу тут
делать. Они в одиночку не ходят, только в стае. А тут одиночная
тихоходная цель. Сто пудов – подлодка. Никто другой сюда из
надводных кораблей в одно рыло не сунется. Наши европейские недруги
не самоубийцы. Эти в бой всегда толпами ходят.
Вице-адмирал Дзисабуро Одзава,
находившийся рядом со мной на мостике авианосца "Акаги", согласился
с моими выводами. И вскоре, ближайший к замеченной цели, патрульный
палубный пикировщик "Айчи-М" D3A1 "Сторм" был
отправлен в тот район. Мои предположения подтвердились на сто
процентов. Вражеская подлодка, не подозревавшая об опасности,
находилась именно там, где ее и засек радар "Ямато". Наш "Сторм"
быстро вышел на цель и с ходу атаковал ее залпом из восьми эресов.
Погрузиться лодка просто не успела, даже если бы наблюдатели на ее
ходовом мостике и заметили наш самолет. Шесть реактивных снарядов
распороли правый борт неудачливой субмарины. Японский пилот этим не
удовлетворился и пошел на второй заход. Взрыв 250-кг авиабомбы,
ударившей в корпус возле рубки, разломил подводную лодку пополам.
Из всего экипажа "О-16" выжил только один человек.
Боцман Корнеллис де Вольф в
момент атаки находился на верху на ходовом мостике субмарины. Дышал
свежим воздухом. После попадания японских эресов взрывная волна
отбросила его в море. Он упал в воду и беспомощно барахтался там,
наблюдая за гибелью своей подводной лодки и всех своих товарищей.
Через сорок три минуты он был подобран из воды, подошедшим к месту
гибели "О-16", японским эсминцем "Хамакадзе". В общем, повезло
мужику. Я распорядился его мягко допросить, накормить и запретил
убивать. Раз голландец выжил, когда все остальные погибли, то в
этом есть какой-то высший смысл. Убивать его после того, что он
пережил, было бы верхом жестокости. Теперь он стал военнопленным. И
надеюсь, что он переживет эту войну, не загнувшись в каком-нибудь
из японских лагерей для военнопленных. Я знал, что жизнь там не
сахар. Но, по крайней мере, я дам боцману Де Вольфу
шанс.