– Хватит, Матильда! Я услышал… И позволь мне всё же самому решать. Сначала обещанное надо доделать до конца. А сомневаться в Нати? Какой я после этого мужчина? Или не хозяин слову своему?
– Всё так, Грандмастер, не серчай и руны свои погаси, скоро народ коситься начнёт, – я не заметил, как над головой закружилась золотистая карусель. Да, сумела гнома достучаться до потаённых страхов моих!
– Скоро там постоялый двор? – я решил прекратить неприятный разговор, смахнув карусель рун.
– Да вон уже виднеется…большой какой. Наконец, отоспимся в тепле, а не на сеновале. Постираться бы ещё не мешало да колёса в фургоне подремонтировать. Не то до границы не дотянем, – Маттенгельд Хайгуринн вновь превратилась в милую ворчунью. Лишь лукавый взгляд в мою сторону напоминал о предыдущей беседе.
– Мда, действительно большой. Не то что тот, который неделю назад проезжали. Гадюшник, да и только! Мне тамошние тараканы ещё долго сниться будут… Брр… А рожа у хозяина, как у висельника.
– Это в землях Эдгара Жадного? Хех! Кривой Дрю и так висельник. Его братья три раза из-под королевского суда выкупали. Мрачное местечко, ни за что бы не заехали. Да оно единственное в тех местах на тракте, где всегда есть овёс и чистая вода для лошадей. Ну и альвы редко заглядывают, знамо дело.
Я вспомнил странных постояльцев придорожной гостиницы. Седой благородной наружности мужчина, одетый, как воин, но без меча. С девушкой, которую он звал darnenn, со странно блуждающим взглядом и бледным лицом. Оба обретались в странной неподходящей компании хватких головорезов, что постоянно сновали во дворе.
– А пиво у них хорошее было! – Гуггенхайм, молчавший последние полчаса, вступил в нашу беседу.
– Кто о чём… старый ты… – Хейген шутливо хлопнула по лысине Алхимика, – тебе дай только волю, остался бы в том трактире на неделю.
– Нет, Матильда… не остался бы. Нехорошо там. Кровью пахнет… – хлюпнул носом всё же простудившийся Гуггенхайм.
– Вы тоже заметили, мастер? Думал одному мне показалось. Постояльцы эти странные, что с королевскими гардами и егерями приехали. Помните взгляды этих хумансов с красными от недосыпа глазами и грязными рваными плащами на плечах. Я ещё решил, что они загонной охотой промышляют… – из остановившегося фургона первым выскочил долговязый Бруно, чтобы открыть ворота постоялого двора, к которому мы, наконец, подъехали.