– Да подожди ты со своей охраной. Давай разберемся.
Сейчас, значит, правительство и все наше военное командование
эвакуируются с планеты. А почему мы об этом не знаем?
– Да не знаю я, лейтенант. Я бы и сам не был в курсе, если
бы час назад к моему шаттлу не заявились ховеркрафты, набитые под
завязку чиновниками из министерства торговли. Вот от них то я и
узнал об эвакуации правительства с планеты. Эти деятели на моем
корабле хотели удрать, но потом передумали и уехали к главной
взлетке. Даже охраны мне не оставили, твари. И всех пехотинцев что
склады охраняли с собой забрали.
– А что принц Хаакон тоже драпает вместе со
всеми?
– Ну я слышал, как чиновники говорили о том, что их на его
шаттл не пустили. Возмущались очень сильно. Мол, сам бежит, а их
тут решил бросить.
– Понятно! Так что ты там говорил? Долго нам тут охранять
то надо? И это! Мехов мы своих бросать не будем.
– Да думаю, что минут черед двадцать реактор выйдет на
нужную мощность, и мы сможем отчалить. За пять минут до старта я
вас оповещу. Как раз успеете загрузиться вместе с роботами. У меня
в грузовом трюме есть коконы для перевозки мехов. Долетите с
комфортом.
– Ладно. Договорились, капитан!
Я отрубил связь и откинулся на
кресло. Только сейчас почувствовал дикую усталость. Адреналин
схлынул, и на меня навалилась слабость. Нас предали. Властимущие
бросили нас врагу на растерзание, а сами стали спасать свои
ничтожные жизни. Вот же уроды, блин! Я еще в той прошлой жизни не
особо то доверял властям. Сколько раз они меня подставляли. И вот
тебе на. Опять двадцать пять. Снова элита ставит свои жизни выше
жизней простых граждан. Я конечно не анархист и понимаю, что
государство необходимо людям. Но вот терпеть не могу таких
правителей, что призывают своих граждан умирать за Родину, а сами
сигают в кусты при малейшей опасности. Я не являюсь фанатом
Сталина. Он был коварным, жестоким и расчетливым тираном. Однако
все эти его недостатки меркли перед одним его достоинством. Он
точно не был трусом и предателем. Только одно то, что он остался в
осажденной столице в ходе битвы за Москву, говорит о многом. Он, в
отличие от большинства чиновников и политработников, проявил в тот
момент настоящее мужество. Мужество правителя готового разделить со
своим народом все тяготы и лишения войны. Я внезапно понял, почему
нам не сообщали о бегстве правительства. Эти люди, называющие себя
элитой, заранее принесли нас в жертву. Они надеялись ценой наших
жизней продлить свои. И еще они боялись, что все узнают об их
трусости раньше времени, и это не даст им спокойно удрать. Потом
они конечно же накропают свои мемуары, где будут рассказывать о
своей героической борьбе с захватчиками, выделяя себе главную роль
в этом акте жизненной трагедии. Меня взбесило не то, что нас
бросили на верную смерть. А то что они сделали это тайно и
трусливо. Ненавижу! С такими правителями мне точно не по пути. А
как нас еще в академии агитировали гордиться и любить правителей
Расалхага. Какие речуги толкали перед нами старшие офицеры,
увешанные орденами. Я почему-то был уверен, что большинство из них
сейчас грузятся в отлетающие шаттлы. Нет не все. Не все. Были среди
них и действительно храбрые люди готовые до конца выполнить свой
долг. Но почему-то в правительстве и военном министерстве таких
было мало. А вот языкастых политиков, которые смелы лишь на словах,
там было очень много. Хотя, мне на всю эту пропаганду было плевать
с высокого минарета. Я политикам хоть в костюмах, хоть в мундирах
никогда не верил. В этой войне я сражался за себя и за своих
друзей. За то чтобы они выжили. Меня кольнула боль утраты. Вспомнил
улыбку погибшего Ганса Линберга. Выходит, я не справился, а мой
товарищ погиб зря? Я бросил взгляд на иссеченного лазерами
"Коммандоса" и изувеченного "Шершня". Ни хрена! Мы выживем на зло
тем, кто нас тут бросил и предал.