– Все зря! Моя внучка Кэрэвэн сейчас лежит неподалеку и
умирает. А я, самый могущественный и опытный целитель среди моих
сородичей в этой части континента, не могу ничего с этим поделать!
– с горечью произнес Кайлен, отхлебывая из кубка. – Всех моих
знаний и умений не хватает, чтобы ее спасти.
– А в чем дело? Почему ты бессилен?
– Кто-то из этих тварей-работорговцев наложил на Кэрэвэн
Великую Печать Раба.
– Что еще за печать такая?
– Печать Раба накладывается на разумного, превращая его в
покорного раба. Ментальная магия. Раньше похожие печати ящеры
накладывали на своих химер. А потом люди их немного доработали и
стали клеймить рабов.
– Значит, на твою внучку наложили эту самую
печать?
– Великую Печать Раба! Моя внучка ведь магически
одаренная. А магов обычная Печать Раба не сможет удержать. Для того
чтобы подчинить волю магически одаренного разумного, применяется
Великая Печать. Эта гадость не дает рабу применять свои магические
способности.
– Понятно. А в чем тогда проблема то?
– Проблема в том, что если умирает хозяин, то Великая
Печать убивает раба. И именно поэтому, умирает сейчас моя Кэрэвэн.
Печать убивает ее, разрывая ауру моей внучки. Здесь лечебная магия
бессильна. Я пробовал. Не вышло.
– Удалить печать можно?
– Можно, хоть и сложно. Но это не удалит уже
активизированного проклятия, которое сейчас рвет ауру Кэрэвэн на
куски. Поздно. Слишком поздно. Я смог только лишь продлить ее
жизнь. Ненадолго. Без моего вмешательства она бы уже
умерла.
– Сколько ей осталось?
– Ночь, может быть еще день. Не знаю!
– Тогда не стоило бы тебе пить? Так ты своей внучке не
поможешь.
– Я сделал все что мог. И теперь остается только ждать.
Смерти Кэрэвэн! – выдохнул Кайлен, прикладываясь к своему
кубку.
– Пойду я, пожалуй, спать. Завтра мы уходим. Мне жаль, что
так получилось! – говорю я, откладывая в сторону флягу с тафой.
Старый эльф, разбитый горем, только махнул мне в догонку, наливая в
кубок очередную порцию алкоголя. М-да! Грустно все это. Проходя
мимо ложа его внучки я невольно останавливаюсь. Кэрэвэн. Такая
красивая и молодая. Мечется в бреду. Как несправедливо. И я на это
не могу повлиять. Ненавижу чувство собственного бессилия. Резко
разворачиваюсь и следую к нашей стоянке. Жаль! Ей бы еще жить и
жить!
Глава 23.
Жизнь и сновидения – страницы одной
и той же книги.