Внезапно, впередсмотрящий,
сидевший в деревянной корзине на вершине центральной мачты заорал о
тучах на горизонте. Я оглянулся на капитана "Русалки" Матиса Лерка,
который находился сейчас на высокой кормовой надстройке рядом с
рулевым. Его лицо было хмурым. Быстро поднимаюсь к капитану и
спрашиваю, что его так встревожило. Вместо ответа, тридцатилетний
морской волк указал на быстро темнеющий от туч горизонт.
– Что это? – пробормотал я, уже догадываясь каким будет
ответ.
– Шторм на нас идет. Сильный. Очень сильный! – воскликнул
капитан Лерк и заорал на своих матросов, отдавая команды большую
половину которых я не понял. Уж слишком было много неизвестных
морских терминов в речи капитана. Всякие там стаксели, брамсели,
бизани и гроты. Для меня все это настоящая китайская грамота. Ни
фига не понятно! Матросы на нашей каракке носились, как ужаленные
пчелой в зад. Но это была не паника, а быстрая и профессиональная
работа. Было видно, что эти люди знают, что делают. Кто-то из них
полез на мачты. К парусам. Мы как-никак на паруснике
находимся.
– Вы бы, сиятельный нор, своих гномов вниз загнали. Сейчас
на нас обрушится вся мощь океанской стихии. Если останетесь на
палубе, то кого-то из ваших обязательно смоет. Да, и моим людям
ваши воины сейчас только мешать будут! – произнес капитан
"Русалки", вежливо поименовав меня на человеческий манер
"сиятельным нором". Хотя, я для него самый настоящий аристократ.
Пусть даже и другой расы, но аристократ. На "Русалке" я самый
высокопоставленный представитель подгорного народа. На этом корабле
плывут также и все бойцы моей сотни. Поэтому, капитан ко мне
относится подчеркнуто вежливо. Но и сильно не лебезил. А наш
капитан то дело говорит. Согласно киваю и решаю последовать совету
Матиса Лерка. Действительно, надо приказать моим бойцам попрятаться
под палубный настил. Пусть на нижней палубе сидят. С морем то они
не особо дружат. Могут пострадать, если будут наверху во время
бури.
Глава 18.
Ветер и волны всегда на
стороне
более умелого мореплавателя.
(Эдуард Гиббон)
А потом на эскадру обрушился
шторм. Не знаю, какой он был категории. И на сколько баллов. Но
было реально страшно. Нашу массивную сорокаметровую каракку на
огромных волнах бросало как будто это легкий бумажный кораблик. В
этом разгуле стихии я чувствовал свое полнейшее бессилие. От меня
тут совершенно ничего не зависело. И это было страшно. Сидел вместе
со своими бойцами в сумраке нижней палубы и угрюмо думал, успею ли
выскочить, если наш корабль пойдет на дно. Хотя, я то в своем
Доспехе Духа могу дышать и под водой. Но это проверял на небольшой
глубине. А что будет, когда я опущусь в морские глубины? Там же,
вроде бы, сумасшедшее давление воды. Раздавит на фиг в лепешку. Я
смотрел как-то передачу про подводные лодки. Так вот, там говорили,
что многие субмарины гибли, опускаясь на большую глубину.
Запомнилось, что вода в этом случае легко сминала прочнейший
стальной корпус подлодки как бумагу. В голову лезли дурные мысли о
том, выдержит ли такое испытание моя магическая броня. Даже
Хранитель тут не смог меня успокоить и сознался, что такого
испытания Доспех Духа на его памяти не проходил. А значит, нет у
него данных, что произойдет со мной на больших глубинах. Да, и
бойцов моих было жалко до слез. Я их уже успел узнать хорошо.
Нормальные ребята. Не хотелось бы их гибели в морской пучине.
Шансов в случае кораблекрушения у них нет никаких. Любой гном
плавает как топор. Все. Решено. Если выберемся из этой передряги
живыми, то буду учить своих подчиненных плавать. Очень полезное
умению, между прочим. Теперь то они мне просто не посмеют
возражать. Как там еще жизнь повернется?