- Да никакой. Мы вообще можем не участвовать. Я тебе больше
скажу, я всегда принимаю решение спонтанно. Тут наверное куча
«жучков» тритонскими букмекерами заныкана, чтобы определять буду я
вмешиваться или нет и подправлять ставки. А я такой: бац! И в самый
последний момент делаю что-то неожиданное. Хоть какое-то
развлечение.
- Врываешься в схватку как настоящий свирепый фета нила?
- Было пару раз, в самом начале заключения, но надоело.
Во-первых, они меня не посмеют тронуть. Во-вторых, даже если бы
посмели ничего бы не вышло, я всё-таки Сын Семьи. Последний раз
пытался скоординировать действия этих обезьян, даже план хитрый
составил, но один нерадивый пришелец всё обломал. Положил, сука,
всю засаду, - Хан многозначительно покосился на Клима. - Да и
вообще, воевать мне надоело ещё в бытность Внуком. Достойных
противников для воина моего класса просто нет. Все восстания, что
нужно подавить и захваты новых планет, сплошная скука: я одной
рукой дрочил — другой убивал.
- Да хватит заливать.
- ЧТО!? Ты сомневаешься в моих словах, пустышка? Смотри
сюда.
Шорм Хан демонстративно расправил плечи и направился к воротам.
Несколько чёрных как раз закончили ставить подпорки из брёвен и
конструкция приобрела некую устойчивость, даже почти перестала
шататься. Сомнительная преграда, но бедолагам тритонам, не
приспособленным для суши, предстоит повозиться пока они на неё
взберутся.
Однако когда Хан приблизился на расстояние нескольких шагов
кривое деревянное препятствие, которое должно быть весило тоны две,
вдруг разлетелось, словно холмик лёгкого первого снега от пинка.
Верёвки лопнули, брёвна дождём брызнули в разные стороны, часть
глиняной стены, к которой крепилась рама рассыпалась в пыль.
Все части упали немного поодаль, будто специально освобождая
дорогу Хану. Он размашисто пошёл к океану. Там, у кромки воды, уже
шеренгами собрались тритоны. Никакого построения, двуногие
крокодилы нелепо переваливались с ноги на ногу и топали к лагерю
чёрных неорганизованной толпой.
Картина странная: Безоружный, одетый в белое черноволосый
бородач, так похожий на Иисуса, сближался с жуткими созданиями у
каждого из которых имелось копьё с игольным наконечником. И пусть
тритоны двигались неуклюже, но их было более четырёх сотен, а из
воды вылезали всё новые.