Впереди на востоке, куда вышла передовая группа, начался бой. Туда и направился командир дивизии с резервом и взводом разведки. Прибыли вовремя, полк и части правого фланга с резервом ворвались в деревню. Немцы побежали. Диев расположился с частью офицеров штаба и разведчиков у крайнего дома деревни. К нему спешил майор, командир полка, улыбающийся и счастливый.
– А хорошо им задали, товарищ полковник, – лицо его сияло.
– Да, они не ожидали такого поворота, – в тон отвечал ему Диев и предложил присесть рядом. – Что предлагаешь дальше делать?
– Гнать их дальше, товарищ полковник.
– Сколько у тебя людей?
– Да маловато осталось, – уже более серьезно отвечал командир полка.
– Мы в тылу у немцев, похоже, помощи ожидать неоткуда, надо прорываться к переправам, там должен быть фронт. Давай окапывайся здесь у деревни и держи дорогу хотя бы до ночи, а ночью будем прорываться на восток. Я буду там, в лесу, если будет трудно, пришлю небольшое подкрепление, а так сам держись. Оставлю для связи тебе двух разведчиков.
Диев встал и крепко пожал руку молодому и жизнерадостному майору. «Может, не увидимся больше», – мелькнула мысль. Приказал остаться двум разведчикам и с небольшой группой штаба направился быстро к лесу.
Когда они походили к лесу, было слышно, как у деревни началась стрельба. «Скоро же немцы пришли в себя, тяжело будет полку продержаться до ночи», – на ходу анализировал Диев складывающуюся обстановку.
Лесной массив, где собрались остатки дивизии, был небольшим, вытянутым с востока на запад. Через него пролегали две заросшие лесные дорожки, по которым могли продвигаться мотоциклы и небольшие машины. В наспех подготовленном под высокими соснами командном пункте собрались несколько командиров, обстановка была неясной и нервной. Где были немцы и где была наша оборона, никто точно не знал. Стало ясно, что управление дивизией теряется, командиры частей, которые вливались по мере продвижения к фронту, все реже сообщали о своих действиях, ядром оставался штатный полк, который понес большие потери и по численности был не больше батальона. Люди устали, продуктов не осталось, заканчивались боеприпасы. Моральный дух, настроение людей выражали апатию и безысходность. Над лесом послышался гул самолетов.
– Воздух, понеслась по лесу.
Часть людей залегла, а часть начала разбегаться, однако с воздуха опускались белые бумажки. К командному пункту снова стали собираться командиры, чувствуя за собой вину и досаду от страха и обреченности. Диеву принесли немецкую листовку, он внимательно прочитал ее и встал, понимая, что от его слов, как командира, сейчас может зависеть его жизнь и жизнь этих людей. Он поправил портупею, отдернул края гимнастерки, снял фуражку, зачем-то провел рукой по волосам, будто их причесывая, и громко произнес: