– Ах, Мехмет, мы сейчас находимся в том возрасте, когда прощать необходимо. Столько за плечами событий и хороших и плохих, столько совершено ошибок, в которых и так пришлось раскаяться! Сколько нам осталось жить? Наверняка не так много. Очень хочется, чтобы на этом малом отрезке времени осталось только хорошее. С ним дышится легче. На грудь не давит. Поздно, да и не по здоровью тяжёлое носить…
***
Элиф долго не могла найти подходящий повод, чтобы вновь увидеться с Мехметом. Конечно, она часто могла его видеть идущим по их улице, но этого ей было недостаточно. Она хотела говорить с ним, смотреть в его глаза, и чтобы он обязательно смотрел на неё.
Шли последние дни мая, и занятия в школе скоро закончатся. А как только начнутся летние каникулы, они с матерью уедут к бабушке, в Ялову, на Мраморное море. Если раньше она с нетерпением ждала этого момента, то сейчас с тревогой отсчитывала последние дни перед поездкой.
Надо было срочно что-то предпринять! Элиф, устав ждать подходящего случая, решилась на отчаянный шаг: она разобьёт глиняную вазу, которая была дорога её отцу по-особому. Ваза стояла ещё в доме его прадеда и с трепетом передавалась от родителей к своим детям. Покуситься на эту реликвию было настоящим безумством.
О чём думала маленькая проказница, решившаяся на столь отчаянный шаг? Она надеялась, что отец обязательно отправит мать в лавку отца Мехмета, чтобы подобрать новый сосуд взамен старого, разбитого, похожий на него по форме и объёму. И совсем не думала об отцовском гневе, который обязательно последует в ответ на это ужасное событие. Теперь ей нужно было дождаться момента, когда матери с сестрой не будет дома, а она, оставшись без свидетелей, устроит потасовку с братом – организовать её весьма просто: брат при любом разногласии вспыхивал как спичка. Они поссорятся, он побежит к входной двери, где как раз и стоит ваза, чтобы во дворе найти мать и пожаловаться ей на сестру. Элиф же постарается удержать его у дверей, и пока они будут бороться, брат случайно толкнёт вазу и разобьёт ее. Брат должен непременно разбить её! А если нет – она сама толкнёт вазу. Разбитая ваза будет результатом их ссоры, и за это обоим влетит одинаково.
Но провидение вмешалось в планы юной озорницы, не дав ей реализовать свой коварный замысел: брат внезапно заболел, подхватив инфекцию. Тело его покрылось пузырчатой сыпью, которая нещадно чесалась. Стоило кому-то лишь слегка прикоснуться к ней – и наступало временное облегчение. А потом сыпь начинала чесаться ещё больше и не давала покоя ни страдальцу, ни окружающим: днём больной постоянно жаловался на зуд и хныкал, а по ночам громкими стонами будил всю семью. Мать с Элиф приходилось часто смазывать эти «пузырьки» болтушкой, приготовленной соседкой-знахаркой.